Всё становится на места (СИ)

— Не встречали ли вы в этом лесу наших знакомых, которых зовут Бартоломео и Брадан? — спрашивает Гилберт, наклоняясь к клыкастым.

— Встречали! — радуются они. — Мы вас отведём! Деду-у-шка-а-а!

Тут, признаться, мне становится слегка не по себе. Особенно когда я слышу хруст веток, и из-за кустов выходит массивная фигура на голову меня выше. У этого существа в лапах фонарь с голубой свечой, благодаря чему я ясно вижу нос крючком, торчащие кверху из-под тонкой губы клыки, морщинистое лицо, обрамлённое седыми космами, и мутные глаза с красноватыми белками.

— Здравствуйте вам, — говорит существо и делает жест, напоминающий лёгкий поклон.

Я замечаю небольшие рога на макушке, торчащие сквозь волосы, и грубые жёлтые когти на толстых пальцах. Маленькие существа подскакивают к нему и прыгают вокруг. При свете фонаря видно, что волосы у них у всех рыжие, только разных оттенков.

— Добрый вечер, — говорит Гилберт. — Но как странно, что Марлина нигде не видно...

— А нас, вот, Теодор предупредил, что вы придёте, — незнакомец чешет голову. — Ни про какого Марлина он не говорил, сказал, двое будут, ну вот двое и есть. Отведём вас в наше поселение. Эй, малыши, кто хочет понести фонарь?

— Дедушка, я! Дай мне!.. А ты в прошлый раз его нёс! — визжат малыши и затевают возню. В итоге фонарь чуть не гаснет.

— Пусть несёт Дора, — прекращает этот спор старик, и гордая Дора, слегка помахивая хвостом, отправляется вперёд, высоко неся фонарь в вытянутых кверху лапках. Остальные малыши с писком несутся за ней.

— Идёмте, что ль, — говорит старый клыкастый, и мы отправляемся следом за голубым огоньком.

Глава 21. Мужики и мясо... чуете подвох?

Мы возвращаемся на тёмную дорогу, по которой проходили днём, и идём в обратную сторону.

— Куда же всё-таки пропал Марлин? — размышляю я. — Гилберт, что думаешь? Ты как-то напряжён.

— Мы, наверное, сейчас увидим Теодора, — то ли говорит, то ли спрашивает мой друг, заламывая пальцы.

— Не-е, Теодор сегодня не остался, — сообщает старик, и Гилберт поникает. Даже удивительно, отчего это он так волнуется из-за Теодора. Мне тоже любопытно увидеть принца, ведь мы теперь даже в какой-то мере родственники, но Гилберт уж совершенно сам не свой. С чего бы?

Всё-таки нам нужно было выбирать ту дорогу, что пошире, поскольку именно по ней мы и идём дальше.

— Марлин совершенно не разбирается в следах, — ворчу я себе под нос.

— Мне кажется, — хмуро произносит Гилберт, расслышавший мои слова, — что он преследовал какую-то свою цель, ведя нас к озеру. Я уверен, не просто так нас сморил сон. А теперь Марлин будто испарился.

— Думаешь, он всё это подстроил? Как только вернёмся в Город, я с ним серьёзно поговорю!

— В какой такой ещё Город? — оборачивается старый клыкастый. — И думать теперь забудьте. Город ещё, ишь. У нас — лучше! Вот увидите, вам самим больше никуда и не захочется.

И добавляет чуть тише: «А захочется — не отпустим!»

— Марлин просто избавился от нас, — мрачно заключает Гилберт. — Что ты там говорил про огненный шарик?

— Ого, ты готов сражаться? — оживляюсь я.

— Нет, это на случай встречи с Марлином. А выберемся мы с помощью Теодора, раз он приходит сюда.

— Да что вы всё «выбраться» да «выбраться»! — обиженно произносит старик. — Вы хоть поглядите сперва, как у нас всё красиво, вот уж и почти пришли. А Теодор сам просил вас не отпускать.

В это время малыши начинают пищать громче и летят вперёд со всех ног. На дороге становится светлее, и я замечаю, что по обочинам теперь горят небольшие фонари, подвешенные к ветвям. Откуда, интересно, клыкастые берут свечи?

Вскоре лес расступается, и мы оказываемся в удивительной деревушке.

Она размещена на большой круглой поляне, утоптанной и лишённой травы. Поляну тесно обступают деревья, между которыми проложены верёвочные мосты на высоте где-то в два человеческих роста. Присмотревшись, я замечаю хижины у мостов — замшелые, со стенами из веток, они поначалу кажутся единым целым с деревьями.

Посередине поляны стоит большой бревенчатый дом с крышей, густо покрытой свежим мхом и спускающейся до земли. Рядом с домом стоит округлая печь, похожая на ту, в которой Леон печёт свои пирожки. Чуть поодаль находятся небольшие строения из камня и дерева, похожие на башенки, крытые соломой.

Нам навстречу выходит около пяти-шести клыкастых (точнее сложно сказать, поскольку дети начинают сновать между ними с потрясающей скоростью, из-за чего все охают и отступают то туда, то сюда).

— А вот и гости! — радуются клыкастые.

— Покажем им наши дома!

— Я покажу! Я первый!

— А зачем им что-то показывать? Я уже голодный!

— И я голодный! И я!

Мы с Гилбертом на всякий случай встаём ближе друг к другу.

Клыкастые окружают нас, машут лапами, разевают зубастые пасти.