Все свои. 60 виньеток и 2 рассказа

Где-то во второй половине VI в. до н. э. Анакреон сочинил восьмистишие о том, как Эрот подталкивает поэта к заигрыванию с девушкой, но она, уроженка Лесбоса, презрев его седины, заглядывается на some other – «кого-то иного».

Нынешний читатель при слове Лесбос сразу навострит уши. Однако во времена Анакреона Лесбос славился культурой, роскошью и вольными, «восточными», нравами, но не тем, что мы сегодня называем лесбиянством, хотя за пару поколений до Анакреона там и жила Сапфо, представлявшаяся в своих стихах страстной женолюбкой.

Анакреону принадлежит оригинальная находка: уравнение Lesbian = lesbian («лесбосский» = «лесбийский»), держащееся на отсылке к Сапфо и на неожиданной подмене одного-единственного гласного в заключительной строке: πρός δ’ τινά ΄άλλην χάσκει. Слово τινά «кого-то» (вин. пад.) безразлично к грамматическому роду (как английское some), но ключевое ΄άλλην «другую» – недвусмысленно женского рода (в отличие от ожидавшегося ΄άλλων «другого»).

Так внезапно оказывается, что героиня загляделась на другую особу того же пола. Поэта она отвергает не из‐за его седин, а в силу иных эротических вкусов, предпочитая, подобно своей великой соотечественнице, женщин. Восьмистишие Анакреона – по-видимому, древнейшая в европейской литературе хохма на лесбийскую тему.

Впрочем, в анакреонтоведении нет полного единодушия относительного пола этого «другого» (как в исследованиях о Сапфо – относительно ее ориентации). Есть точка зрения, что правильно все-таки читать ΄άλλων «другого», а не ΄άλλην «другую» (именно так долгое время и преподавалось в европейских школах). Это разногласие отразилось в переводах анакреоновского восьмистишия на русский.

Гордившийся своим сексуальным экспериментаторством (и женой, написавшей первый русский лесбийский роман) Вячеслав Иванов увенчал перевод пряной гендерной пуантой:

Красным мячиком ты в меня,
Злой Эрот, запустил, дразня:
«Что ж ты? Девочке мячик брось —
Той, что в пестрых сапо́жках!»

А шалунья (недаром ей

Лесбос родина), над моей
Седовласой главой смеясь,
Смотрит в очи подруге.

А доктор В. В. Вересаев ограничился более привычным возрастным эффектом:

Бросил шар свой пурпуровый
Златовласый Эрот в меня
И зовет позабавиться
С девой пестрообутой.

Но, смеяся презрительно

Над седой головой моей,
Лесбиянка прекрасная
На другого глазеет.

Зато употребил (увы, всуе ☺) богатое слово лесбиянка, неизвестное, судя по всему, даже культурной девушке Фиме Собак.

Евгений Борисович

Е. Б. Пастернак – один из замечательных людей, которых мне случилось узнать. Знакомство не было особенно близким, носило сугубо профессиональный характер, дистанция неизменно сохранялась (я звал его по имени-отчеству, он меня – Алик), и мои заметки будут соответственно краткими. В них мне хотелось бы с запозданием признаться ему в любви и по возможности немного потешить его тень воспоминаниями о пастернаковедческих битвах, в которых мы бывало рубились вместе.