Все тайны проклятой расы

— Если бы наемники были трезвы, когда очутились в тех руинах, они могли собраться в один отряд… — я специально не договаривал очевидного, пусть поработают своими мозгами, — а вино заставило всех разделиться на маленькие кучки и передраться.

Конец ужина прошел в молчании, при виде мрачного лица Тура желание поговорить исчезло даже у Харга.

— А этот свет не погаснет? — поинтересовался, уходя в свою комнату, Лукий, недоверчиво поглядывая на таинственный металл.

— Нет, только немного побледнеет к утру, мне объяснили, что все эти металлические полоски как-то связаны с солнцем… но я до конца не понял, — отстраненным голосом буркнул Тур и первым завалился на свою половину постели.

Я тоже улегся на жесткие подстилки, отвернувшись от магини и, подсунув под голову запасную куртку, вытащенную из-за пояса, закрыл глаза. Мне хотелось спокойно обдумать все случившееся за эти дни, знакомое ощущение, что я снова что-то пропустил, не посчитав достойным внимания, преследовало, как назойливый слепень.

На этот раз утро наступило вполне мирно. Хотя я и не взялся бы с полной уверенностью утверждать, что это действительно утро. Когда нет возможности ориентироваться по солнцу, уверенность как-то неуместна.

Но раз наши хозяева считали, что пора вставать, спорить не стоило. Попытавшись заглянуть на обратном пути из умывальни в комнату, где спали Харг с Лукием, я обнаружил, что дверь заперта и никто не отзывается. Меня, разумеется, встревожило, куда делись мужики, отправились в кухню или с ними случилось что-то непредвиденное, поэтому я почти бегом бросился в свою комнату. И, уже вбегая, услышал конец фразы, явно не предназначенный для моих ушей.

— …ничего не стоит уйти, просто ты втюрился по самые уши и не хочешь с ней расставаться!

— Просто я хочу понять, чего она хочет, — рыкнул в ответ на запальчивое обвинение подружки Тур, — а мои личные дела тебя вообще не касаются. Оставалась бы в школе, меньше проблем.

Тут он увидел меня и смолк на полуслове, схватил с полки кусок полотна и выскочил прочь. Надо думать, умываться побежал. Видимо, забыл от расстройства, что ходил сегодня в купальню первым.

Магиня отвернулась к полке, словно собралась найти там что-то нужное, и ее плечи едва заметно вздрогнули.

— Олли, — я мгновенно оказался рядом, — не нужно, он пока не понял, что не нужен ей ни как любимый, ни как просто мужчина, уж я-то вижу, поверь моему опыту.

— Да-а… — она резко развернулась, вцепилась в отворот моей куртки и уткнулась носом куда-то в подмышку, — тебе легко говорить, а он даже ночью ее имя шепчет. Я сама слышала. Ну что он в ней нашел? Она же жесткая, безжалостная. А у него глазки сияют, когда он на нее пялится. Таржен! Ну чем я хуже?

Олли прижалась ко мне еще плотнее и зарыдала.

— Ты лучше, — прошептал я девчонке, ласково гладя по волосам, и в ужасе пытался припомнить, какие там доводы мои учителя рекомендовали приводить в таких случаях? — Ты просто замечательная. Потерпи немного, он ее рассмотрит как следует и обязательно сам все поймет, поверь мне, вот зуб даю.

— Спасибо, Тар, ты добрый, — всхлипнула напоследок Олли, вытирая насквозь промокшим платочком покрасневшие глаза и носик, — я больше не буду.

— Ну почему, всегда пожалуйста, мне нравится, когда меня обнимают такие хорошенькие девушки, — пошутил я с облегчением и от радости, что тяжелое испытание женскими слезами окончено, чмокнул ее в макушку.

Грохот брошенных на пол мисок и гневный испепеляющий взгляд Руна, помогающего Лукию доставить в комнату завтрак, стали мне заслуженным наказанием за этот невинный поцелуй.

Завтракали мы в полном молчании, Тур был неприступно холоден и безучастен, Рун мрачен и зол. Мы с Олли хранили оскорбленное молчание, справедливо считая, что оправдываться нам не в чем. Правда, подоспевший Харг попытался развеселить нас рассказом последних новостей о наемниках, оказывается, последняя толпа, человек пятнадцать, приплелась только с полчаса назад. Да и то они сумели дойти до конца лишь благодаря нескольким стражникам, шедшим последними. Застряли отчаянные парни на том самом месте, где на нас напала беспричинная тоска. Вернее, сначала там застряли двое или трое, а потом к ним присоединялись самые впечатлительные из проходящих групп. Те, кто посильнее и посообразительнее, видя, что дело нечисто, проскакивали это место почти бегом, с трудом протискиваясь сквозь толпу опухших от рыданий здоровых мужиков.

Но Тур только безразлично буркнул, что этого и следовало ожидать, и решительно поднялся с пола, завтракали мы по-походному. Можно было пойти и в столовую, оказывается, таким местом считался тот зал на верхнем этаже, но там столов тоже не было.

— Ты куда? — пришлось мне прервать свое молчание, когда маг решительно направился к двери.

— А что? — строптиво отозвался Тур.

— Пойдем все вместе, — безапелляционно объявил я в ответ, впервые за время путешествия добавляя в голос той ровной непреклонности, с которой общался с учениками в школе.