Все тайны Третьего Рейха

По большому счету, все эти люди, говорившие, будто они сделали Гитлера, ошибались. Гитлер, конечно, с удовольствием открывал для себя новое, но единственное, что они сделали, — они убедили Гитлера, что тот способен достичь задуманного. До этого партийца одолевали сомнения. Теперь сомнения исчезли. Он твердо знал, что будет делать, как будет делать и самое главное — что никто не сможет преградить ему дорогу.

Мистически настроенные соратники, породившее их общество «Туле», играя на вере Гитлера в то, что он избранный, мессия немецкого народа, дали ему ощущение непобедимости. Конечно, среди этих мистиков были вполне разумные люди, которые желали использовать убежденность молодого вождя в непогрешимости, чтобы на его убежденности самим достичь власти. Они-то понимали, что многим фигура этого нового вождя кажется смешной. Но «маленький смешной человечек», похожий на Чарли Чаплина, персонаж комедии, вовсе оказался не таким смешным и не таким доверчивым. Он позволял этим мистикам «управлять» собой, и это было несложно — всех их, и будущего фюрера в том числе, влекли одинаковые идеи. Но управлять Гитлером — это все равно что управлять ветром. Гитлер только делал вид, что им управляют, он был упрям и своеволен, но пока власть только маячила на горизонте, он не рисковал открыто проявлять это своеволие. Да и особых поводов к тому не было: мистики и сами поверили, что нашли подходящего мессию. Относительно будущего государства у них были собственные планы, и в отличие от самого Гитлера эти захребетники фюрера желали его власти не только ради великой Германии. Власть давала положение и деньги.

Гитлер думал иначе. Богатство никогда его не интересовало, напротив, богатство он еще в юности связал с одним нехорошим народом. Гитлер, конечно, не был сторонником равенства, относя эту идею к еврейским, точнее, он стоял за достойную жизнь для одного только народа — для людей с арийской кровью, для немецкой нации, и его партия была рабочей более по наименованию, первые ее члены чаще происходили не из рабочей, а из мелкобуржуазной среды. Эго была весьма разношерстная компания. Как писал Гудериан, искать особенности характера Гитлера нужно в его происхождении: «Перед нами — человек из народа, выходец из мелкобуржуазной семьи, получивший небольшое школьное образование и недостаточное домашнее воспитание, человек, который со своим грубым языком и грубыми нравами чувствует себя на месте лишь в узком кругу своих земляков. Вначале он без предубеждения относился к высшим, культурным кругам общества, особенно во время бесед об искусстве, музыке и на другие подобные темы. Только позднее некоторые лица, составлявшие ближайшее окружение Гитлера и сами не отличавшиеся высокой культурой, сознательно вызывали у фюрера чувство глубокой антипатии к этим кругам. Эти люди стремились противопоставить Гитлера интеллигентным людям и людям высокого происхождения и исключить возможность их влияния на фюрера».

Не стоит все сваливать на неотесанных соратников. Антипатия Гитлера к «высоколобым» или кичащимся своим происхождением была больше связана с его подозрением, что кровь этих граждан разбавлена иной, неарийской, потому как идеи, которые они высказывали, были слишком «общечеловеческими», а знатность и богатство ассоциировались у вождя нации с примесью жидовства. Да и не было у них личных заслуг, то есть того, что ценил Гитлер, — безоглядной веры в будущее страны, храбрости, готовности умереть за Германию и расовую идею, они были для этого либо слишком прагматичны, либо слишком опасливы — то есть готовы идти на компромиссы. Это слово Гитлер ненавидел, сам он никогда не соглашался на компромиссы, а если на словах на них и шел, то это был всего лишь обманный маневр, чтобы потом, получив желаемое, уничтожить тех, кто заставил его это сделать. Гудериан в таком неприятии трезвых немецких голов видел только последствия трудного детства и столь же трудной юности: это и породило якобы «его все увеличивающуюся неприязнь к князьям и дворянам, ученым и юнкерам, чиновникам и офицерам».