Все цвета моей жизни

– Так, теперь давай работать. Я фанат комиксов, ты каждый день будешь открывать во мне что-то потрясающее. «Люди Икс», «Человек-паук», «Супермен», «Бэтмен», «Мстители» – эти-то все знают, но много есть и таких, о которых ты понятия не имеешь. Глубоко копать не будем, но вообще-то есть логика супергероя, вроде алгоритма, и они все на ней построены.

– Ясно, – медленно произношу я, не очень понимая, зачем он мне это говорит, но восхищаясь, что он делится со мной чем-то своим, очень тайным.

– Что такое супергерой? – говорит он так, будто начинает лекцию. – Это герой, способности у которого больше, чем у обычного человека. Вот как ты! Тот, кто своей силой помогает миру стать лучше, помогает побороть преступность, защитить людей. Вот… Как… Ты.

– Брось, Госпел! Какой я супергерой?

– А не ты, что ли, через месяц после того, как мы познакомились, на детской площадке ударила педофила по члену велосипедным шлемом?

Я смеюсь:

– Было дело.

– Так вот… – Глаза моргают раз, другой, он дергается, откидывает голову назад, крякает. – Продолжаем. У каждого супергероя есть три основные характеристики: суперсила, слабое место, заклятый враг.

– Кто мой заклятый враг, я тебе хоть сейчас скажу: мистер Баттерсби.

Я шучу, но он принимает мои слова всерьез и говорит:

– Подожди, мы еще не добрались до сути… Значит, суперсила. Человек-паук… Гениальный интеллект, ученый, изобретатель, у него сверхчеловеческая сила, скорость, чувство равновесия, выносливость, чутье, как у паука, а еще он умеет плести паутину. Слабое место у него – этилхлорид, пестицид, а заклятый враг – Зеленый гоблин.

Я смотрю на его лицо. Он уже с энтузиазмом рассказывает о Супермене и очень оживился. Я думала, лучше всего лицо у него бывает, когда он сосредоточен, но ясно, что это его увлечение, его страсть. Жидкие, медового цвета энергии вьются вокруг него, а я рисую себе мультяшного Винни-Пуха с горшком меда.

Звенит звонок к обеду, но мы не обращаем на него никакого внимания.

– Зачем мы это делаем, а?

– Затем, что я о тебе думаю. Все время.

У меня колотится сердце, в груди поднимается что-то теплое.

– Твоя суперсила в том, что ты видишь цвета людей, считываешь энергии и настроения. Ты знаешь, когда человек врет, когда говорит правду, когда кто-нибудь… – тут он моргает раз, другой, дергается, откидывает голову назад и бубнит, – болеет, трогается умом, беременеет – все, в общем, знаешь. Может, даже еще раньше, чем это случается. Ты знаешь тайны людей. У тебя глаз такой – любой прозрачным сделается.

– Не понимаю, в чем тут сила, – говорю я.

– Ну это как рычаг. А вот твоя слабость…

Он смотрит на меня, как будто понимает, что я заранее знаю, что он скажет.

Я пожимаю плечами.

– Что вижу цвета? Так из-за них у меня мигрень, из-за них очки приходится надевать.

– Да нет же. В том, что ты боишься взять эти энергии на себя. Ты и сама ни к кому не притронешься – и никому не разрешишь себя трогать.

И снова эти глаза, этот убаюкивающий, медовый голос:

– А вот теперь о заклятом враге. Степень положительности героя зависит от преступника, с которым он борется, и самый великий супергерой в мире должен иметь очень сильного, заклятого-презаклятого врага. Лекс Лютор – зеркальное отражение Супермена, и вот почему он один из самых главных злодеев. Так вот, я думал о тебе и твоем зеркальном отражении. Ты сочувствуешь, ты понимаешь людей, ты чувствуешь, что они чувствуют, даже когда не хочешь этого. Полная противоположность этому – социопаты, психопаты. Те, у кого совсем нет ни сочувствия, ни сострадания, ни жалости, кто манипулирует, околдовывает, кто использует других для себя.

Я очень смущена, но слушаю во все уши.

– Супергерои не могут без своих заклятых врагов. Война идет всю жизнь: враг все время будет проигрывать, а герой – выигрывать, но, пока живы, они будут вместе.

– Понятно… Получается, наша спецшкола – это X-Mansion, а у нас у всех есть волшебные силы.

– А я не супергерой. У меня хронический тик. Но я здесь вот из-за чего: меня он так бесит, что я стульями в стены швыряюсь.

– Я про твой подозрительно хороший вид и футбольные умения.

Он улыбается, но не поддается на мои попытки перевести разговор.

– Послушай, что я тебе говорю, Элис. Я ведь серьезно. Если твой заклятый враг – твое же зеркальное отражение, значит, он в каком-то смысле тоже ты. Тебя всю жизнь будет тянуть к таким, ты все время будешь сражаться с ними и сражения, может, будешь выигрывать, но война никогда не закончится. Они очень обаятельные, очень сообразительные, они мастера манипулировать, все время будут приставать к тебе, надеяться, что зло победит добро, не сдаваться, добиваться своего. Они будут притворяться так умело, что ты, может, и не узнаешь, кто они такие. Сейчас-то тебе все равно, потому что ты сама не понимаешь, какая тебе дана сила. Ты сейчас их ненавидишь, хочешь, чтобы они исчезли. И ты допустишь, чтобы злейший враг сделал это с тобой потому, что хочешь покончить со своей силой и разрушить саму себя.

Я больше не улыбаюсь. Он тоже.