Все умерли, и я завела собаку

Поднялся Адам. Я держала Мими за руку, пока он произносил прощальные слова. Он говорил о тяжелом ударе, о семейной жизни, которая началась в этой церкви двенадцать лет назад.

Я думала о принятом Рэйч решении покинуть эфемерный мир цитат из Шекспира, пыльных театральных программок, овердрафта и бонвиванов и уйти в новый мир семейных отпусков, прогулок с собаками и страховых полисов. Она сделала выбор Русалочки, покинув нашу родную подводную пещеру ради жизни на твердой почве.

Для завершения службы мы выбрали песню Дэвида Боуи. Мы с Рэйч часто шутили над тем, какие ужасные песни исполняют на похоронах. «Вот это я называю похоронами» – так мы называли эту музыку. Иногда Рэйч присылала мне электронные письма с новыми примерами: «Что хуже? „I Believe I Can Fly“ или песня из „Титаника“?»

Мы выбрали песню «Everyone Says Hi». В ней были некая сладкая горечь и трогательность без сентиментальности. Мне нравилась простая идея: сегодня все люди просто хотят сказать «привет». Там даже были слова о том, что по герою скучает «его большая, жирная собака». Нам показалось, что это идеальный способ проститься с Рэйч.

Глава девятая

Рождество 2013 года

– Значит, это будет ваше второе Рождество без Рэйчел. Как вы себя чувствуете? – спросила Сью.

– Неважно, – ответила я. – Но, думаю, хуже первого не будет.

Я сидела в кабинете психотерапевта. Впрочем, «кабинет» – это громко сказано. Здесь не было модернистских кожаных кресел от Миса ван дер Роэ[28], не было анатомических рисунков мозга на стенах. Это была просто солнечная комната в доме на тихой улице с удобным диваном. С улицы доносились звуки проезжавших мимо машин.

Сестра ходила к Сью много лет назад и всегда очень тепло о ней отзывалась. Мы с Рэйч периодически обращались к психотерапевтам, хотя я не особо это любила, – слишком дорого, пустая трата времени, зачем копаться в прошлом? Через несколько месяцев после смерти Рэйчел я обратилась к психологу, но мне не понравилось. Я сидела, копаясь в бесконечных событиях собственной жизни, пытаясь разобраться в нашей сложной истории. Помню, что поймала себя на фразе: «Нет, это была другая подружка моего отца, русская, у нее еще был роман с полковником Каддафи». Мне хотелось поговорить с тем, кто понимал нашу семейную историю и динамику. Я устала от того, что даже самые близкие друзья и родственники не знали всей правды. Каждый видел свое представление. Но Сью знала, что происходило за кулисами. Несколько сеансов у нее помогли мне справиться с первоначальным шоком. Но только через полтора года после смерти Рэйч я решилась посещать ее каждую неделю.

Я начала понимать, что смерть Рэйч пробудила во мне тяжелые чувства, заставила осознать неприятные истины. Без стабилизирующего присутствия сестры мой непрочный статус гостьи в жизни других людей перестал приносить облегчение. Казалось, все мое прошлое и настоящее умерло вместе с ней – и мое будущее тоже. Я просто не знала, кем мне быть без нее.

– Иногда, – сказала Сью, – травматическое событие меняет человеческую личность. Возможно, это последний подарок Рэйчел.

Сью не обещала мгновенных чудес. Мне предстояло разобрать огромное количество багажа на длинном конвейере. Но мне удалось снять маску, чего я не делала никогда в жизни. Когда я начала анализировать предположения о самой себе, картонные характеристики нашей семейной истории ушли в прошлое. Сью заставила меня вспомнить и осознать случаи из детства, которые я давно превратила в анекдоты.

* * *

И вот настало Рождество. Без Рэйч этот праздник никогда не станет прежним. Вместо радости этот день сулил мне испытание стойкости. Но, как я и сказала Сью, так тяжело, как в прошлом году, мне уже не будет.

В первое Рождество после ее смерти я чуть не расплакалась в магазине «Либертиз». В магазине было полно мужчин, которые забежали сюда в обеденный перерыв и теперь судорожно скупали косметические наборы. Один мужчина средних лет нетерпеливо оторвался от телефона, чтобы ответить на вопрос продавщицы об упаковке:

– Да, да, хорошо, и прилепите сюда один из ЭТИХ ваших бантов…

Я инстинктивно потянулась за телефоном, чтобы рассказать об этом Рэйч. Еще одно дополнение к нашей коллекции фразочек.

И тут я снова вспомнила. Привычка решила посмеяться над рассудком – просто так, взявшись ниоткуда. Праздничная музыка и сосновый запах свечей показались удушающими. Я выскочила на улицу и в слезах побрела через Риджентс-парк домой. Мне было стыдно.

В тот год на Рождество мы собрались у мамы. Так нам, по крайней мере, удалось справиться с тяжелым испытанием «первого праздника», которое случается в жизни всех, кто перенес утрату. Первые дни рождения и годовщины. Первый День матери. Мы создали даже собственные традиции – тост за «мамочку Рэйчел». Мы научили этим словам малышку Берти, чтобы она чувствовала, что человек, о котором мы говорим, это ее мама, и она с ней, пусть даже не физически. Адам надел футболку с надписью «Жизнь продолжается», а мама приготовила печеный картофель по рецепту Гордона Рамси – Рэйч этот рецепт просто обожала.