Все в руках твоих

Обняв всех, даже Вапла, она не стала дожидаться окончания трогательного расставания Чиа с родными, а, махнув на прощание рукой, повернулась и пошла в Верхний город. Благодаря спасительному успокоительному, столь печальное событие происходило не так трагично, как опасалась Тома.

Сборами пожитков она почти не занималась, потому что подготовка к поездке была похожа на безумие и полный кавардак. Тамара лишь заботливо упаковала косметику, небольшое зеркальце, одежду, украшения, деньги и сложила в яркую сумку, которую оставила на хранение у Вапла, опасаясь, что в суматохе ее ценности  могут потеряется. Большое зеркало пришлось оставить на память, ведь не тащить же его с собой. И теперь, сжимая в руках ценную коллекцию косметических средств, радовалась, что поступила  мудро. На шее болтались яркие многослойные бусы, подаренные Митом. Улучив момент, он сжал ее в объятиях и, глядя в глаза, сказал, что если вернется, будет очень рад видеть. От таких слов Тамара совсем опечалилась. Только жизнь наладилась, появились поклонники, знакомые, и надо уезжать. Еле удерживаясь от слез, она пришла на то самое место, откуда в прошлый раз наблюдала отъезд Брата. Вспомнив, как тогда плакала, одновременно охватили и радость, и сомнения. Теперь поедет с ним, но будет ли он с ней или она потеряла его навсегда?

Стоило Братьям увидеть гору баулов, их лица обрели сосредоточенность и  внутреннее напряжение. У кого-то из них прорвался легкий смешок, и Та с тетушкой Са недобро оглядели мужчин. Решив, что спор с братьями по таким мелочам не будет грехом, тем более что они желали лишь добра девочкам, женщины стали яростно спорить с Виколотом, что все это – крайне необходимые вещи и довели своим упрямством братьев до изнеможения. Каждый пытался доказать свою правоту. Женщины убеждали, что любая мелочь в огромном ворохе вещей обязательно необходима в долгом путешествии. Брат пытался убедить их, что в пустыне скорее верблюды сдохнут, чем дотащит на себе такое богатство, и придется их любимым девочкам тащить поклажу на себе.

- Нет!! Это тоже обязательно надо взять! – кричали Та и Са.

- Их всего лишь две, зачем им пять подушек, три одеяла и несколько железных горшков? Что они варить будут?

- Тогда это уже не путешествие, а наказание какое-то, если наших девочек лишают хорошего сна и нормальной еды!!

- Никто не забирает у них их одеяла и подушки, но зачем столько?

- Для запаса.

- Они что, как малые дети постель мочат? Если так, на солнце высохнет…

- Да что вы такое говорите! – атмосфера накалялась с каждой фразой и грозила закончиться предсказуемым результатом. Виколот мог психануть и оставить Чиа тут, решив таким кардинальным способом проблему лишних вещей.

 Томка понимала мужчину и чувствовала, как в нем растет раздражение. Чтобы потом не ехать с обозленным Братом, в знак примирения подтянула свой цветной мешок и еще один с целебными отварами и сказала, что все остальное на его усмотрение, потому что доверяет ему – опытному путешественнику. Явно высказанное уважение и тонкая лесть задобрили и смягчили Виколота и, тяжело вздохнув, он начал перебирать вещи. Перетряхивая каждый тюк, братья и родственницы торговались за каждую тряпку, но в итоге количество мешков с пожитками уменьшилось почти в два раза.

Недобро оглядев отложенную гору якобы ненужных вещей, женщины уже собирались начать причитать, однако вовремя подоспевший Долон напомнил, что остальное можно переслать позже с другим караваном. Это примирило тетушек с ситуацией, и они успокоились.

Визжащую Чиа посадили на опустившегося верблюда, который, едва она села, встал на задние ноги и девочка кубарем скатилась на землю. Провожающие подняли громкий крик, однако напуганная Чиа, молча, встала и на негнущихся ногах снова подошла к животному. Она испугалась, ей захотелось расплакаться и пожаловаться на ушибы ба и ма, но опасаясь, что ее оставят дома, сдержалась. Со второй попытки  посадка прошла успешнее. Семья, состоящая из братьев и сестер, смерила снисходительным взглядом Тамару и Чиа, и им ничего не оставалось, как скромно потупить взор.

Караванщики проводили перекличку, готовясь к выходу за ворота города.

Тома не боялась ехать на верблюде, потому что каталась на них в прошлой жизни, но сейчас ей предстояло другое суровое испытание - поездка в крытой повозке, в которой лежал ослабленный питомец. Она пожертвовала ему все полученные перины, одеяла и подушки, потому что колеса у телеги были деревянными, широкими, с железными ободьями и, ясное дело, совершенно без амортизации. Представив, каково будет ехать по камням, по кочка, Томе заранее стало плохо и больно. Ее отъевшаяся попа уже ощущала каждый ухаб, который только предстояло встретить по пути, но оставить одного исхудавшего и полысевшего Хрюшу и водрузиться на корабль пустыни, ей не позволила совесть. Не смотря на недовольство братьев, она стащила в повозку все мягкое, правда Виколоту  объяснила, что если они окажутся лишними, выбросит по дороге.