Все в руках твоих

     - Если отгрызешь или съешь, вряд ли кто-то другой решится принести тебе еще что-нибудь вкусненького! И будешь до конца жизни сидеть в вонючем хлеву среди огромной кучи  навоза, и никто не почешет тебе пузо. Не рискнет навести порядок. Разве только ради этого сложно подать лапу? В конце концов, мы оба в одной лодке, - челюсти сжиматься перестали, но руку упрямец не отпускал. Подумав мгновение, чуть сильнее сжал зубами руку, и лишь потом отпустил.

     - Хороший Хрюша! – погладила Тома борова. Она победила, скорее убедила, но бахвалиться и нервировать зверя не стала.

Через десять минут ласки чудовище неохотно, но подавало лапу. Однако ощущение победы оказалось не таким радостным, как хотелось бы. Они оба хорошо понимали, что волею судьбы им придется подстраиваться друг под друга и иногда идти на уступки, тем более что результат суровой дрессировки Хрюши она видела своими глазами.

       Свернувшись калачиком и прижавшись к теплой, толстой спине, попыталась уснуть. Пока не спалось, чесала ему бок.

      - Хоть ты и скотина, но как настоящий мужик. Пожрать, поспать, причиндалы почесать и характер показать. М-да, чует мое сердце, козел ты, Хрюшенька, еще тот! – с этими словами Томка и уснула.

Глава 12

    Нудные дни, похожие друг на друга, сливались в безрадостную жизнь, казавшуюся Тамаре странным сном.

    «Неужели отныне я так и буду жить в подобострастии, боясь разочаровать людей, поддерживающих меня?» - размышляла Тома.

     Забота Та и ее большой семьи помогли привыкнуть к новому миру, но она все равно чувствовала себя несчастной. Страх лишиться поддержки и остаться один на один с трудностями, которые не могла разрешить, пугал и нагонял печаль. Засыпая вечером, Томка с тоской и слезами вспоминала прежнюю счастливую жизнь.

       Раньше она обожала привлекать внимание, а теперь испытывала лишь неловкость и унижение. Особенно тошно становилось рядом с родственником Та, относившимся к ней как к недоразумению.

 На вид ему было лет двадцать пять, не больше. Приятный на вид, с лицом правильной формы, но при этом кривые зубы, широкий нос и легкая лопоухость придавали некоторую нелепость. Раньше Тома на такого бы и не посмотрела, но сейчас равнодушие Вапла сильно задевало. Только сейчас она поняла, каково быть вне мужского внимания, чувствовать себя блеклой молью среди порхающих бабочек.

           Замечая, как он проявляет заинтересованность к  манящим, ярко, даже безвкусно одетым полным женщинам, которые при ходьбе плавно колыхали пышными бедрами, а ветер заманчиво развевал их ленты, ткани, волосы, ее так и порывало сказать гадость и вырвать клок волос с ленточками у  какой-нибудь красотки.

     "Кобелина! Толстух ему подавай! – злилась Томка, забывая, что еще не так давно сама гордилась своими округлостями и с пренебрежением смотрела на худышек. – Нет, точно кто-то сверху надо мной жестоко издевается!"

      Не удержавшись, шмыгнула носом, и Вапл обернулся. От насмешливого, оценивающего взгляда ей захотелось расцарапать его наглую физиономию.

Мужчина, заметив, как у Тамаа от злости сузился нос, не смог удержаться от гадости. Еще раз окинув ее с ног до головы ехидным взглядом, он расставил руки, показывая  короткий отрезок, а потом резко развел их шире плеч и произнес:

      - Так красиво!

От бестактных, наглых намеков на худобу Тамара опешила, а потом ее затрясло от ярости. Вапл глупцом не был, поэтому, не дожидаясь развязки, бросился удирать, а Тома с криками: «Сволочь! Прибью!» вприпрыжку помчалась за ним.

     - Сам дуак! – со смехом отвечал он, делая вынужденные остановки, чтобы бегущая за ним и орущая ненормальная успела подбежать поближе и не потерялась. Вапл веселился и, не таясь, смеялся над ней.

     От усталости и сбившегося дыхания Томка еле брела, держась за колющий бок и стараясь отдышаться. Раздражение отступило, и ей стало смешно и стыдно за свою глупость и невыдержанность.

       "Нет, показывать, что дурацкие шутки достигают цели, нельзя. Лучше уж посмеяться с ним", – чувствовала Тамара, сама не раз в детстве задиравшая одноклассниц.

    Когда Вапл увидел, что Тамаа улыбается, перестал убегать и тоже широко улыбнулся. Добредя до него, она худым локтем ткнула мужчину в живот, а потом демонстративно выпрямилась, и, вертя мослами, начала изображать плавную походку. Хохоча во всю, они добрались до круглого камня, дождались, когда охранники освободят проход, и вышли на выступ.

       Мутант сверлил их взглядом, тщательно изучая.

      - Хрюша, не ревнуй, не к кому! -  догадалась Тома и от греха подальше выставила мужчину вон. Вапл обиделся, что пренебрежительным жестом маленькой руки ему показали на выход, но подчинился. Рисковать он не хотел.

       Вообще-то Тома пыталась потолстеть, но вредной еды в большом количестве не давали, а того что получала, хватило наесть лишь маленькие щечки. Увы, дальше дело не пошло.

       Делая маски, чтобы придать коже ухоженный вид, Тамара пугала детей и веселила взрослых. Но стоило мудрой Та объяснить для чего это, они сразу же начали подражать Тамаа.