Все в руках твоих

     Выплакав все слезы, затихла. Во сне Тамаре приснился огромный стол с едой. Тарелки со спасительной, зовущей, искушающей разнообразной вкуснятиной уходили за горизонт.  Но безграничностью она не стала заморачиваться, сосредоточившись на том, что было в зоне досягаемости рук.

      От радости и огромного счастья полились слюни. Еды было слишком много и так близко, а Тома – настолько голодной, что руки не знали, чего схватить первым. Жареная курочка с хрустящей корочкой, пахнущая чесноком, жареная в масле картошка, холодец с вареными морковными цветами, гусь с яблоками, фаршированная рыба, колбасная и овощная нарезка, маринованные грибочки, огурчики и морковка, котлеты…  От вожделения ее затрясло!

      Так и не сумев выбрать, потянулась за тем, что стояло ближе всего. Быстро схватила с тарелки кусок ветчины, и пока никто не заметил и не отобрал, засунула в рот и, не жуя, стала глотать, однако вместо желанного вкуса мяса рот заполнила невероятно противная горечь.

      – Тьфу! – выплюнула Тома и попыталась отплеваться, но горечь еще больше заливала рот. Чуть не подавившись, начала дергаться и проснулась. Горькую гадость в горло заливали наяву!

        Она брыкалась и пыталась вырваться, отворачивала голову, закрывала рот, но не тут-то было. Две старухи-мучительницы, сморщенные, как печеное яблоко, держали крепко и настойчиво. Выглядели они тщедушными, но вот сил и ловкости им было не занимать, хотя, скорее всего, это Тамара обессилела от голода, потому что две карги легко удерживали ее и продолжали свое дело.

      Экзекуция завершилась, когда все зелье оказалось в желудке. От едкой гадости  волосы на теле зашевелились, рот не закрывался. Мерзость настойчиво просилась на выход. Поняв, что Тамара сейчас исторгнет на землю содержимое желудка, седая старуха, неожиданно стукнув снизу по челюсти Томы, закрыла ей рот и прижала грязную, но приятно пахнущую ладонь к губам. Пришлось смириться.

      «Так где же я? – судорожно пыталась разгадать головоломку Томка, разглядывая помещение. – Цвет стен тот же, значит… – мысли лихорадочно метались. – Судя по тряпкам,  на лабораторию с опытами не похоже. Если только они тоже подопытные?»

       Но стоящая перед ней старая мегера со жгучими угольками-глазками себя подопытной точно не считала и запуганной не была, скорее, наоборот. Она разглядывала Тому с плохо скрываемой брезгливостью, пренебрежением и любопытством.

      «Да-да! – язвила мысленно Тамара, потому что рот был еще закрыт. – Меня мутант не сожрал, а ты и подавно подавишься!»

      Она дернулась, но державшая ее женщина больно ущипнула за руку. Когда горечь во рту ослабла, Тому стало резко клонить в сон. Не в силах держаться на ногах, опустилась прямо на пол.

     «А старухи-то древние, реликтовые», – подумала она, засыпая.

     Разбудил незнакомый запах. Он был новым, неизвестным, но приятным. То, что это запах еды, первым догадался живот, а не ум, но Тома была так слаба, что едва смогла повернуть голову.

     На невзрачном коврике сидела одна из старух и внимательно ее рассматривала. Что это женщина, говорили плавные движения и широкие бедра.

     «Она что, все время со мной сидела? Следила?» – закралось подозрение в голову.

     Аборигенка даже не смутилась, поймав ответный взгляд. Опущенные надменные тонкие губы, проницательные внимательные глаза на обвисшем от возраста лице, покрытом сетью морщин, свидетельствовали о властном характере.  Когда их взгляды встретились, они некоторые время смотрели друг на друга, не отрываясь и не моргая, словно играли в гляделки.

    – Что вам от меня надо? – как можно спокойнее первой спросила Тома.

    Услышав вопрос, женщина округлила глаза, но ничего не ответила.

     В том, что это женщина, сомнений не осталось. Судя по проницательному властному взгляду, старушка занимала не последнее положение и была еще той грымзой. Понаблюдав за Томкой некоторое время, она наконец-то отвела взгляд, а потом откуда-то из-за спины достала глиняную миску и поставила перед обессиленной Томой. На тарелке лежала небольшая лепешка подозрительно зеленого цвета с какой-то слизью.

     От щедрости, совершенно не ожидаемой от старухи, Тамара растерялась. Она только молча переводила взгляд с подозрительной лепешки на женщину и обратно, судорожно размышляя – можно ли это есть? Все-таки слишком ненормальными были эти дни. Мало ли, вдруг, откусив от угощения, превратится в чудище, а может, ее решили откормить?

      Наблюдать за голодной неблагодарной идиоткой Хула больше не могла. Пытаясь сохранить самообладание, медленно встала и направилась к проходу.

     – Хсипа-а! – неуверенно раздалось за спиной. Старейшина приостановилась, но не обернулась, а потом продолжила путь к проходу.

    «Возможно, это была благодарность, – догадалась женщина. – Хоть что-то в голове осталось. Судя по тому, что разум от страха покинул ее, Глош был съеден напрасно».

Глава 4 - 5

– Думаешь, безнадежно? – осторожно поинтересовалась Та у старейшины.

– Если на горизонте мираж, это не значит, что появилась надежда! – Хула была раздражена.

– Но Тапус же не съел! Я думала…