Все в сад!

Но всё равно, даже при наличии выполнявшего роль тормоза гнома (Витя его в сердцах так и назвал. Про себя, конечно…), вся группа оказалась у ворот в частоколе минут через пять-шесть после выхода из леса. Ворота были закрыты.

М-дя… Дыра та ещё, — вынес безапелляционный вердикт Нар, осмотрев преграждающие путь к вожделенному отдыху два деревянных полотнища из посеревших о времени толстых грубоотёсаных досок и прилегающий к ним частокол.

После чего набрал в грудь побольше воздуха, и заорал так, что Вите серьёзно обеспокоился за свои барабанные перепонки:

— Эй! Есть кто живой?!

С той стороны ворот, но где-то совсем рядом, раздался грохот, как будто кто-то упал, какое-то бормотание, судя по интонациям, очень похожее на ругань вполголоса. Затем путники услышали звук торопливых шагов, и, наконец, послышался скрипучий, как, наверное, и сами эти древние ворота, голос:

— Стой! Кто идёт?!

Элдуисар сделал шаг вперёд, и, уперев правую руку в бок, начал:

— Я голубо…

Подскочивший к остроухому коротышка пхнул его локтём и тихо зашипел:

— Не надо вот так сразу… Народ тут тёмный. Как это… Непродвинутый… Можем остаться ночевать в поле. В лучшем случае… — и уже громче крикнул в сторону ворот:

— Мы мирные путники! Хотим заночевать в вашей гостеприимной деревне! Впустите нас, пожалуйста!

Ответ с той стороны прозвучал не сразу. Сначала послышался скрип дерева, а потом над частоколом появилась лохматая бородатая нечёсаная башка, сильно напомнившая Маше головы бандитов, сейчас мирно лежащие в бурдюке за спиной у гнома.

Внимательно оглядев собравшихся у ворот, башка прокашлялась и проскрипела:

— После захода солнца — не велено пущать!

— А может вы войдёте в положение уставших путников? — вкрадчиво поинтересовался бывалый гном.

— Кхе-кхе… — то ли закашлялась, то ли засмеялась голова. — А вы все… В энтом… Положении? Али только девка?

Теперь гному пришлось одёргивать не только Элдуисара, глаза которого начали наливаться гневом, но и Машу.

— Спокойно!.. — вполголоса затараторил он. — Если начнём с драки — то ночевать точно придётся не здесь. И возможно — очень далеко отсюда…

Торчащая над частоколом башка явно расслышала бормотание коротышки, однако слов не разобрала.

— Начальство у нас строгое… Аж жуть! — доверительно поделилась она с нежданными собеседниками подробностями своей нелёгкой жизни. — Я вас впущу, а оно мне жалование не заплатит. Ик! — Дующий со стороны частокола ветерок донёс до обоняния путников аромат, очень сильно напоминающий сивушный перегар.

«Так. И здесь коррупция», — сообразила Маша. «Интересно, сколько сдерут за вход?»

— Послушай, уважаемый, а трактир или харчевня у вас тут есть? — гном почему-то решил двигаться окольными путями, а не приступать к обсуждению размеров платы за вход немедленно.

«Нормальные герои всегда идут в обход» — сердито подумал Витя. Его желудок, похоже, полностью разделял настроения своего хозяина, так как снова недовольно заурчал. Голова над частоколом заулыбалась вовсю, продемонстрировав зрителям некомплект зубов. Понятное дело. Чем уставшее и голоднее просители, тем они будут щедрее и сговорчивее.

— Есть, конечно, почему не быть? Староста наш трактир и содержит. И комнаты вам сдаст на ночь, и накормит-напоит… Если у вас есть чем расплатиться, конечно…

— А теперь слушай сюда! — голос гнома неожиданно стал жёстким. В нём появились металлические нотки. — У нас дело к вашему старосте. Поэтому мы через ворота пройдём в любом случае. Или сейчас, или утром, если ты нас не пустишь, и нам придётся заночевать снаружи. А утром мы, конечно, расскажем старосте, кто нас не пропустил, и из-за кого он не получил деньги за наш ночлег и питание. Вот и подумай, похвалит он тебя, или накажет, за то, что ты нас оставил ночевать в чистом поле.

— Ночью в поле на вас могут напасть волки, — слова гнома до Стража Ворот дошли не сразу. Поначалу он понял только то, что незваные гости собираются заночевать снаружи, и заработок, который он в мыслях уже успел потратить, ускользает.

— Отобьёмся, — пренебрежительно отмахнулся гном. — Пошли отсюда, ребята.

Тем временем охранник, очевидно, наконец-то полностью осознал угрозу, озвученную коротышкой. Лицо его скривилось, словно в рот попало что-то очень горькое, он тяжело вздохнул, и разочарованно проскрипел:

— Ну ладно, проходите…

Голова над частоколом исчезла, и через полминуты одна из створок ворот гостеприимно распахнулась. Как и предполагал гном — со скрипом, очень напоминавшим голос охранника.

— Учитесь, пока я жив! — Нар с довольным видом подмигнул своим спутникам, и гордо прошествовал внутрь, словно полководец, въезжающий во взятый с боем город на белом коне.

— Куда идти-то? — приостановился он рядом с незадачливым мздоимцем. — Где тут у вас трактир?

— Туда… — махнул рукой в почти уже перешедшие в ночную тьму сумерки всё ещё насупленный охранник. Там факел, значится, у дверей горит.

— Ладно, мы пошли… — гном, вопреки своим словам, не двинулся с места. Шаря у себя под курткой, он огорошил расстроенного обладателя лохматой башки вопросом: — Ёмкость есть?

— Чего? — недоумённо переспросил Страж Ворот.