Все в сад!

— Так чего изволите? — голос, в котором теперь прорезались нотки нетерпения, как выяснилось, всё же принадлежал Атаманше.

Как и следовало ожидать, роль выразителя воли всего отряда взял на себя гном. Причём, как обычно, никого не спросив.

Сделав пару шагов по направлению к великанше, Нар задрал голову, и озвучил общие пожелания:

— Ужин и ночлег на четверых.

Позади послышался негромкий «тяв».

— На пятерых, — сориентировался коротышка, скосив взгляд на Пушка, непонятно когда успевшего проскользнуть внутрь заведения вслед за остальными.

При виде беззаботно вилявшего пушистым хвостом Белого Оборотня Атаманша нахмурилась.

Маша уже подумала, что она сейчас скажет «С собаками нельзя!» и приготовилась защищать своего четвероногого друга.

Однако та и бровью не повела.

— Это всё? — меланхолично поинтересовалась она, одновременно протирая перекинутым через плечо полотенцем большое медное блюдо, бросающее по сторонам блики в мерцающем свете нещадно чадящих настенных масляных светильников.

— И мне лохань с горячей водой в ном… В комнату! — осмелилась реализовать свою мечту последних дней Маша.

По два медяка с двуногих и один медяк с четвероногого, — огласила прайс хозяйка. — Плюс медяк за купальню! Итого — десять медяков!

— Целый медяк за собаку! — возмутился гном.

— И чего он так возмущается? Я думал — минимум золотой сдерут! — шепнул девушке удивлённый Витя.

— Мне дедушка говорил, что до революции за две медных копейки корову можно было купить, — вполголоса ответила ему та. — Шарик не съест полкоровы.

Между тем Атаманша, пожав могучими плечами, равнодушно буркнула:

— Бесплатно пусть ночует на заднем дворе. Привязанный! — повысила она голос. — Не хватало ещё, чтобы он тут покусал кого-нибудь!

— Учись! — всё так же шёпотом восхитился Витя, — Могла бы просто выгнать пса, но применила экономические методы! Кто ж будет отдавать целый медяк за дворнягу?! — парень уже забыл, что только что считал медную монету никчемным мусором, вроде современной копейки.

— Я заплачу! — Маша распрямила спину, и, задрав подбородок, с вызовом взглянула в глаза… гм… барменше.

— Хорошо, — согласилась та. — Значит — десять монет.

— Договорились, — буркнул гном.

— Изволите пройти в комнаты? — поинтересовалась Атаманша.

— Сначала поужинаем! — выступил вперёд Витя, у которого живот уже прилип к спине.

— Сначала дело, — небрежным жестом коротышка отодвинул молодого человека назад, и обратился к барменше.

— Мы слыхали, это заведение принадлежит здешнему старосте?

— Это заведение принадлежит мне! — отрезала Атаманша.

— Вы — староста? — ухмыльнулся молчавший до того Дивный.

— Я — его жена! — хозяйка наконец-то отложила в сторону блюдо и гордо подбоченилась.

«И мне пофиг, на каком ухе у тебя тюбетейка!» — вспомнились Маше слова из известного анекдота.

— У нас дело к вашему мужу, — сухо сообщил барменше Нар. — Вы не подскажите, когда он сможет нас принять?

— Да хоть сейчас! — пожала плечами та. — Вон в ту дверь, по коридору налево. А направо, кстати, умывальная комната. Если кому надо…

Хозяйка снова взялась за своё блюдо, а гном, скомандовав остальным «За мной!», засеменил в сторону указанной двери.

— Нельзя было сначала поужинать? — буркнул Витя, когда вся группа втянулась в небольшой тёмный коридор.

— Дверь не закрывай. Не видать ни зги, — буркнул Нар.

Действительно, единственным источником света в коридоре была открытая входная дверь. Видно, свои знали, куда идти, и без света, а чужие здесь не ходили. Или ходили редко.

— А если так хочешь жрать, — продолжил Нар, — что тебе не может испортить аппетит даже лежащий под боком мешок с отрезанными человеческими головами, так вот тебе этот мешок — иди, набивай брюхо, пока мы тут делами заниматься будем.

— Ладно, потерплю… — после заявления коротышки аппетит у парня действительно несколько поубавился, однако, к собственному Витиному удивлению, не так, чтобы очень. Однако достаточно, чтобы чувство любопытства, а как Нар будет вести свои «дела» с местной властью, пересилило.

Гном между тем решительно взялся за заменяющее ручку большое бронзовое кольцо на двери, ведущей в «рабочий кабинет» старосты, и три раза громко стукнул им о дубовые доски, из которых она была сколочена.

— Заходи, кто там?! — послышался изнутри солидный, как и подобает представителю власти, бас, и Нар решительно потянул за кольцо.

Дверь отворилась без скрипа — видно, петли регулярно смазывали. Нар решительно прошёл внутрь. А за ним и все остальные, включая Витю, который резонно рассудил, что обеспечиваемый им источник света в виде открытой двери больше не нужен.

Кабинет местного «председателя поссовета», как про себя назвал старосту Витя, оказался убран в спартанском стиле. Массивный дубовый стол и не менее массивный дубовый стул с высокой спинкой составляли всё его убранство. Мест для посетителей вообще не было предусмотрено.