Все в саду

После 1908 года в Рамонь она больше не вернулась, хотя, когда началась война, по ее указанию и на средства Ольденбургских во дворце был развернут военный госпиталь. Муж был с головой занят на посту Верховного начальника санитарной и эвакуационной части. Впереди им еще предстояло пережить Февральскую революцию и поспешное

бегство из России. Речь шла уже не о спасении собственности, а о спасении жизни. В Париже, куда ринулись все русские эмигранты, они не задержались. Предпочли сразу перебраться поближе к морю, точнее к Бискайскому заливу, к теплым водам Атлантики. Последние годы они провели в маленьком городке Сен-Жан-де-Люз, недалеко от Биаррица. Евгения Максимилиановна умерла в 1925 году, Александр Петрович – через семь лет, в 1932-м.

Их сын, распродав из имения Ольгино всё имущество, тоже успел уехать во Францию. Там он завел небольшую ферму, где держал корову, кур, кроликов, а в свободное от хозяйства время пытался сочинять прозу. При протекции И. А. Бунина даже умудрился издать книжечку “Сон”, состоявшую из трех рассказов. Все они были посвящены его бывшей жене.

Во время войны Ольга, трудившая сестрой милосердия в прифронтовом госпитале в Ровноаль, получила высочайшее разрешения на брак с Николаем Куликовским. Вместе они проживут невероятно трудную, но счастливую и долгую жизнь. Спасением для Ольги стала ее новая фамилия, позволявшая ей успешно скрывать свое происхождение и родство с императорской семьей. Но по странной ассоциации какая-то душевная связь с воронежской землей еще долго у нее сохранялась. Так, своего старшего сына Тихона, родившегося в 1917 году, она назвала в память Тихоновской церкви, чей колокольный звон озвучивал ее прогулки и выезды на пленэр в Ольгино. А когда, перебравшись в Данию, она стала подрабатывать, рисуя на продажу рождественские открытки и картинки, то там обязательно возникали знакомые рамонские сюжеты: светлоголовые деревенские ребятишки, красивые бабы в разноцветных панёвах, зимние простонародные забавы с санками и ледяными горами. Это была ее Россия, которая не имела ничего общего к тому, что происходило в это время на ее Родине.

… А Рамонь просто замерла, застыла в тягостном полуобморочном оцепенении, где ей снились то белые, то красные, то коллективизация, то уплотнение, то церковные изъятия, то еще одна война. Парк дичал и постепенно превращался в лес, дворец – в руины. После того как оттуда всё было вывезено и ободрано до голых стен, встал вопрос, а не снести ли его вообще. Но на это требовались и средства, и рабочие руки. Их не было. Не добрались. Сон потревожили, но не прервали.

Оживать Рамонь начала только в конце нулевых годов нынешнего века, когда туда однажды нагрянуло губернское начальство в полном составе во главе с новым губернатором Воронежской области Алексеем Васильевичем Гордеевым. И стало понятно: вот она, сама История России смотрит из каждой выбитой глазницы окна, со всех этих порушенных лестниц и облупившихся стен. Дикий, нерасчищенный парк ждал хозяйского глаза. И вся эта земля, бывшая когда-то царским подарком, таковым и продолжает оставаться сегодня, несмотря на прошедшие годы запустения и разрухи. Поэтому хватит винить в этом ту власть или эту, надо самим что-то делать, чтобы спасти Рамонь. Спасать стали с умом, последовательно, но осторожно. Позвали лучших специалистов и по реставрации и восстановлению ландшафта. И даже придумали бизнес-модель – открыть в Рамони отделение местного загса. Тут и красивую фотосессию можно устроить, и свадебный фуршет с банкетом. Исторические замки для этого идеально приспособлены. А парадный вход и внутренний двор можно замечательно использовать для какого-нибудь летнего фестиваля искусств. Сам вид дворца, акустика, пространство – всё уже сейчас готово включиться в музыкальное действо под открытым небом, подыграть любому оркестру и солистам самого высокого класса. Надо только захотеть!

Есть хорошая идея устроить в помещениях бывших служб ремесленные мастерские, а там, где стояли цеха фабрики, развернуть постоянную экспозицию, посвященную местным технологиям изготовления сладостей по старинным русским рецептам. Планируются и новые выставки в свежеотреставрированном помещении Свитского дома. Одна из них называется “Романовы-Ольденбургские. История отношений”. Там будет специальный раздел писем и поздравительных открыток под названием “Милый Саша”. Именно так обращалась в своих посланиях к будущему императору Александру III, а тогда просто великому князю, приятелю по детским играм, юная принцесса Евгения Ольденбургская. Эти маленькие записки как пропуск в самую потаенную и абсолютно неизвестную историю России, которая неожиданно открывается из окон детской или классной комнаты. Там нет исторических персонажей в коронах и мантиях, а есть перепуганные, трогательные, наивные дети, еще не знающие, что их ждет впереди, но старающиеся не показать своего страха перед жизнью.