Все ведьмы рыжие, или Будь моей ведьмой[СИ]

Я уже хотела было ответить, как вмешалась курочка Ряба:

— И чего приперси?

Волк стрельнул в ее сторону глазами, тяжело вздохнул и возвестил:

— Богатырь к нам, дружи! Уж и мосток миновал!

И все изменилось в тот же миг! Ойкнула печка, свалился со стола Колобок, пискнув, убежала мышь, лиса начала торопливо стягивать одежонку и платочек, монструозный конь тоже голову убрал.

— Вот и пришла погибель неминучая, — пригорюнился кот.

И вот тут я не выдержала, взяла блинчик, кашу не донесли еще, намазала сметанкой, густой такой, блин свернула и, откусив от вкуснятинки, спросила, жуя:

— А в чем проблема-то?

Вся сказочная живность поглядела на меня, а среагировало блюдце волшебное. Спрыгнуло, на стол передо мной легло и побежало по нему наливное яблочко. А потом тарелочка показала — лесную дорогу меж сказочных огромных и тенистых дубов, да богатыря — эдакий шкаф метр на два, в кольчуге, шлеме, бородатый, все как полагается, разве что выражение морды больно зверское.

— И куда это чудо едет? — поинтересовалась я, сворачивая себе второй блинчик, на этот раз с тягучим янтарным медом.

Яблочко побежало вновь, да показало!

Блин выпал у меня из рук, шмякнулся на тарелку, а тарелочка все показывала — обгоревшие остовы избушек на курьих ножках, порубленных котов огромных, колобков покоцанных, изгороди обветшалые…

И все стало ясно. Кроме одного:

— За что?

Ответил гусь:

— Истребляют нас, к нечисти причислили, князюшка указ издал… вот и наш черед пришел…

— Инициировать не успели, — простонал кот, — была б ведьмой, так и сразиться могла бы, а так…

Ну тут уж я возмутилась:

— Так вас много, давайте его побьем!

На меня грустно посмотрели и кот, с тяжелым вздохом сказал:

— Никак, Ягушечка, сила то у него — богатырская.

Вот те раз! Я на сказочных персонажей посмотрела, на блюдце, и спросила главное:

— А у других Бабок Ежек сила была?

— Была, — отозвался гусь.

— И как, помогло? — интересуюсь, вспоминая уничтоженные избушки.

— Не помогло, — прокудахтала курочка Ряба.

Я взяла еще один блинчик, намазюкала варением малиновым, взмахнула им, как Суворов саблей, и сказала:

— Значит будем воевать без силы магической!

И начала блин есть, я вообще была голодная.

— Эх, девка, бежать надо, — сказал волк, — кто Илюре Ироду бой давал, все полегли, одни кости да кишки воронам на потеху и остались.

Есть расхотелось сразу.

— Богатыря покажи, — попросила я блюдце.

Показало. Илюра Ирод как раз бороду чесал, потом в носу ковырял, с видом бывалого охотника, добычу преследовавшего… выловил, извлек, посмотрел…

— Больше не показывай! — сорвалась я на визг.

И когда изображение исчезло, вспомнился мне мультик про Илью Муромца и его «Вот она землица русская, вот она силушка богатырская». В мульте Илья был таков, что хрен прибьешь, даже Василевс с армией от него пострадали.

— И правда силен? — грустно спросила я.

— Столетний дуб одной рукой пригибает, — отозвался кот.

Пригорюнилась окончательно. Выглянула в окно, увидела мышку, которая с котомкой за плечиками, спешно покидала территорию. А говорят первыми бегут крысы…

Припомнив тот же мультик, вспомнила, что только жены с богатырями и справлялись, а потом спрашиваю:

— Женат?

— Не сложилась, — простонал Колобок с полу, — была у него невестушка, да ушла в колдуньи лесные, ведьмой стала, вот и не любит оно племя ваше ведовское.

Ууу, как весело.

— Может отравить? — предложила добрая я, покосившись, на всхлипывающую печку.

— Не съест, богатырь опытный, — у лисички оказался очень приятный голос.

— Бежать надо! — прорычал волк.

Печка всхлипнула еще жалобнее, ей-то не убежать. Хотя если избушка на курьих ножках…

— Бежать, — повторил волк, — избушку бросить придется, богатырь в первую очередь по ее следу пойдет.

Значит, бег в избушке отменяется.

И что теперь делать?

— Пошли, Серый волк, — сказала я, поднимаясь из-за стола, — поговорим с супостатом окаянным, побеседуем… На месте решать будем.

Нечисть лесная переглянулась и курочка проквохкала:

— Да кто ж с тобой говорить будет, коли одета как пугало лесное?

* * *

Для моего переодевания выгнали волка, кота и гуся, окно занавесили, после блюдце повернули обратной стороной, чтобы не подглядывало, значит. И только тогда Лиса Патрикеевна сундук открыла, а курочка Ряба скомандовала:

— Малиновый, малиновый бери, чай щечки зарумянятся сразу.

— Малиновому, почитай, триста лет будет, — парировала лисичка, — зеленый ищу, что Царевне-лягушке в приданное шился недалече как зимушкой только, и по росту в самую пору будет.

Но достали ничуть не сарафан — рубаху белую, по вороту и рукавам расшитую. Потом берестовые лапти новые, и только после когда я сняла джинсы уже не опасаясь раздеваться, протянули сарафан. Сарафан был темно-зеленый, на толстых лямках, с пуговками из жемчуга речного, по подолу да по стыку цветами расшитый.

— Ленту на волосы то какую? — спросила курочка.

— Зеленую атласную подавай, — скомандовала Лиса Патрикеевна.

А как повязали, отошла на пару шажков, руками всплеснула:

— Ох ты красна девица краса писанная!

* * *