Все ведьмы рыжие, или Будь моей ведьмой[СИ]

Потому что самым немыслимым образом метла полетела вверх и я с ней вместе! В процессе диких воплей схватилась за нее обеими руками, потому что падать уже было высоко, в итоге и ногами обхватила. А метла все неслась! Я орала! Рюкзак безразлично висел, оттягивая левое плечо.

И в этот эпический момент раздался хитрый голос:

— Кто так летает?

Удивленно оглянувшись, я засекла гуся. Встрепанного, с нагло скривленным клювом и да — знакомого.

— На метлу сесть надобно, — продолжило сказочное явление, — сесть, сжать руками и ногами, а не висеть как мешок с навозом.

— Извините, — прошипела я, — искусствам полетов на метле не обучена, прав на полеты не имею!

Гусь присвистнул, окинул меня уважительным взглядом и выдал:

— А ты мне нравишься — наглая, вредная и ехидная, самое то что надо.

— Что? — взвизгнула, чувствуя, как слабеют руки.

— Я говорю, будь нашей ведьмой, — сделал предложение гусь, — ты уже и наглая, и рыжая и вредная, осталось тока хозяйство принять.

— Что?!

Гусь хмыкнул и пошел на снижение. Метла за ним! Я заорала снова! И глаза зажмурила!

* * *

А потом полет прекратился, а метла зависла. Я зависла под ней, все пытаясь удержаться. А вокруг тишина… только слышно как деревья на ветру поскрипывают, да листва шелестит.

— Чет она какая-то перепуганная, — вдруг проблеял кто-то.

— Молодая еще, не опытная, — голос гуся я узнала сразу.

Медленно открываю один глаз и вижу морду лошадиную. Черная морда растянулась в приветственной улыбке… обнажая хищные клыки… Мгновенно зажмурилась снова! Вот тебе и коняка монструозная! Допросилась, называется!

— Ить, напугал ее, — прошипел гусь.

— Да я чего, — возмутился низкий глубокий баритон, — я ж вежливо улыбнулся.

— Ага, от твоей вежливой улыбки волки сами дохнут, — прокудахтал кто-то язвительно.

— Кто б говорил, от тебя не токмо лисы — люди с воплями разбегаются.

Мне было боязно, но и любопытно — открыла глаза, повернулась туда, откуда кудахтающий голос слышался и увидела…

— Здрасти, Ряба я, — представилась милая курочка.

Я грохнулась наземь. Так как метла в метре примерно зависла, падать недалеко было. Но грохнулась я все же основательно.

— Бедненькая, чай больно тебе? — вопросил кто-то тоненьким голоском и ко мне подкатилось что-то круглое, румяное и сдобное.

Молча закрыла глаза, сложила руки на груди и изобразила смерть. Вот только рюкзак мешал полностью в образ войти, а еще исконное чувство любопытства. Ну и вредность, видимо появившаяся вместе с рыжими волосами.

— И того мы имеем, — не открывая глаз, начала я, — Курочку-Рябу, колобка, гуся-лебедя… репки не хватает.

— Какой репки? — вопросил гусь.

— Той которую посадил дедка, и выросла репка большая-пребольшая… Дед эту репку тянет потянет, а вытянуть не может…

— Ааа, так не репка то, а крепка, — закудахтала курочка, — совсем современные быбы Яги необразованные стали.

Я села, открыла глаза, посмотрела на курицу и спросила:

— Крепка?

— Ой, так то история давняя, почитай уже лет двести прошло, — закудахтала та. — Чай рассказать могу, коли интересно.

— Уууочень, — выдохнула я, оглядывая дворик песочный, постройки деревянные, домик… на курьих ножках…

И тут Колобок сказал:

— А идемте чай пить, я блинов испек.

* * *

Избушка оказалась такая уютная, совсем как в русских сказках советской эпохи. Светлое вычищенное дерево, мышка с белым передничком, низко поклонившаяся, едва я вошла, белые расшитые льняные занавеси на окнах, крепкий широкий стол, печка русская, подмигнувшая мне приветливо, да пробубнившая:

— Уж заждалися, пирожки да кашу третий час томлю.

— Здрасти, — пробормотала я.

— Здоровица, — ответила печка.

А с полки ко мне вдруг прыгнуло яблочко, наливное да блестящее, в руках покрутилось, обратно на полочку заскочило, да по тарелочке, что ребром стояла, и закрутилось. И тут же тарелка засветилась и засияла, и стала словно экраном 3Д плазмы, да отразилось в ней радушное «Добро пожаловать».

— Ух, — только и сказала.

А под окном, на лавке, гусли заиграли! А в кадке в углу яблонька зацвела, и теперь на ней были и цветы и яблочки! А еще дверь открылась и я услышала:

— Прррибыла, уже, Ягушечка наша, муррр.

Обернувшись, я увидела кота! Самого обычного черного с белым воротничком, только здоровый был как сенбернар, а так кот! Самый настоящий — сказочный!

— Давайте за стол садиться, — начала хлопотать Колобок, покатившись к печке, — стынет все, чай за обедом и говорить будем.

Гусь подтолкнул меня к столу, у окошка, остальные поспешили рассаживаться.

Меня усадили на почетном месте — во главе стола. По лавкам расселись — курочка Ряба, лисичка в переднике и с платочком на ушках, петушок… Золотой гребешок, Кот так же, в открытое окошко заглянула морда монструозного коня, мышка торопливо после всех пол по мыла, со словами «Наследили тут».

Потом в двери постучали, и вошел самый настоящий Серый Волк! Высокий, плечистый, спокойно стоящий на двух ногах, и с хитрой улыбкой — лесной мачо, одним словом… точнее двумя. На волке имелась жилетка и красные шаровары, подпоясанные полотняным кушаком. И сапоги даже…

— Здоррово, Ягусенька! — бас у волка был молодецкий.