ВСЕ включено

– Я моря никогда не видела, – робко улыбнулась Аделия, и снова от переливов ее голоса по телу Лизы проскакал табун мурашек. В чем его необъяснимый магнетизм? Вновь и вновь задавала себе этот вопрос, но ответ рассеивался в пространстве мыслей.

– Я тоже голосую за море. Сезон едва начался, а я уже устала от постоянного гула и участия в шоу «За стеклом». Хочу сбросить маску вежливой девочки, расслабиться и хоть недолго побыть собой. Отдохнуть, не следя за тем, чтобы ты вновь не наделала глупостей, Седа.

– Здрасьте, баба Настя! Вы спелись, ленивые кулемы, тюлений отдых им подавай. А я жить хочу, любить, смеяться, целоваться. И вообще, мне, между прочим, тоскливо, значит, мне и придумывать план на вечер.

– На пляже отлично посмеемся, мы с Адой можем и зацеловать тебя, если купишь нам вина. Чем дольше не будешь мозолить глаза своему гарсону, тем выше шанс, что он сам начнет названивать тебе, – искры улыбки Лизы были способны смягчить любое сердце, кроме окруженного хмурыми всадниками с копьями наперевес, поэтому вызвать ответную улыбку подруги не удалось.

– Мы с тобой на разных языках говорим, косматая. Ладно, бежим отсюда, не ровен час придет Ахмет или, еще хуже, Саша, и ни моря нам, ни звезд. Беспокоятся они за нас, понимаешь ли… Лишать людей развлечений – таков нынче перевод слова «беспокойство» на турецкий.

– Единственное, о чем беспокоится Саша, так это о моей способности открыть магазин вовремя, чтобы самому с этим не возиться, – пропыхтела Лиза, спеша прочь из Жемчужного квадрата, сшибая кроссовками капли с невысокой травы. – Но с ним всегда можно договориться, я же уже не маленькая.

Покинув территорию Жемчужного квадрата, девушки повернули в сторону моря.

– Лизе сложно понять, что именно ты имеешь ввиду, Седа, – обронила Ада, зачарованно разглядывая отели-гиганты, мимо которых шла вымощенная терракотовыми прямоугольниками дорога на пляж. Детский восторг, сверкающий в глазах девушки, перекликался с блеском звезд. – Ее культура другая, а наши с тобой во многом схожи. Лиз, у нас братья в ответе за жизнь сестры. Не видать им рая, если равнодушно оставят ее погибать. Неважно, будет это моральная смерть от горя или мужа-тирана, либо физическая – от голода или алкоголя. Братья не имеют права позволить тебе и шагу ступить по неверному пути, – Ада сощурилась, отчего разрез ее глаз стал еще резче. На мгновение она замедлила шаг, мысленно перелетев через континенты в родную покосившуюся избушку на севере Туркменистана, вырастившую восьмерых детей. – Я не осуждаю твою культуру, Лиза, но у вас авторитет старших не столь силен. Здесь, в Турции, ты можешь ощутить, как это приятно – быть сестренкой старших братьев.

– То есть находится под их неусыпным контролем?

– Это называется заботиться и беречь, косматая! Ты в детдоме что ли росла, элементарных семейных слов не знаешь. А тебя, деревенская, чего твои братья не уберегли, не разобрались с муженьком-алкоголиком?

Ада вздрогнула, сжала плечи. Это была ее ошибка. Дом ее мужа был в другом велайяте18 и, выйдя замуж, с братьями она стала видеться раз в года. Да и не хотела жаловаться, верила, что однажды Аллах образумит ее мужа. Если не ради нее, то хотя бы ради детей. Что однажды их жизнь наладится, и они станут дружной счастливой семьей.

Идти на ближайший к дому пляж подруги не рискнули. Экономные сожители Лизы, не желающие вырывать из семейного бюджета доллары на комфорт мимолетных подруг, часто проводили свидания на этом пляже. Море, звезды, луна, тонкие профессиональные комплименты, ненавязчивые прикосновения, иллюзия близости и понимания. Классическая романтика востока. В случае согласия девушки углубить знакомство шезлонги выдвигались к кромке моря, огораживались матрасами, создавая подобие отдельного будуара. И вперед, на полной мощности к сближению. И к дому близко, и приятно, и бесплатно. И болтать с возлюбленной до утра не придется. Меньше опасности ошибиться в имени. Одни плюсы, в общем.

Около магазинчиков, закрывающих торговый Кемер, подруги свернули к парку лебедей и, подгоняемые ветром-задирой, поспешили к городскому пляжу. Под аккомпанемент ворчания Седжиль – «Шевелитесь, кулемы, иначе мы и к утру до пляжа не дойдем!» – заскочили в гостеприимно светящийся маркет, сложили в непрозрачный пакет с изображением белой башни – главной достопримечательности Кемера – пару бутылок гранатового вина, пластиковые стаканчики, молочный шоколад. И, наконец, оказались на орошаемом солеными брызгами пространстве. Пытаясь отдышаться, взглянули за горизонт и…

– Это что еще за происки шайтана?! – пораженная открывшимся над морем зрелищем, выдохнула Седжиль. Тонким каблуком запуталась в объятиях гальки, подбитой птицей замахала руками и, не удержавшись, рухнула на одно колено.

– Ты когда-нибудь видела такое, Лиз? – глаза Ады, несмотря на природную узость, превратились в сверкающие блюдца.

– Ты о грации нашей неощипанной куропатки?

– Я об этом, – Ада нервно махнула подбородком в сторону моря.