Все возрасты любви покорны

– Вот именно,– упавшим голосом произнесла Татьяна. Она уже раскаивалась, что сорвалась и накричала на мужа. – Все, Антон, хватит нам трусливо отмалчиваться! Пора вам с ним поговорить по-мужски. Может быть, тебе он расскажет, что с ним происходит. Ты – мужчина, тебе легче…

А что легче? Проще, пожалуй, повернуть вспять бурную горную реку, чем заставить быть откровенным с собой этого вихрастого, упрямо склоняющего голову, стоит только в чём-то упрекнуть его, паренька. И когда только он успел вырасти? Даже и не заметили. А ведь – единственный сын, казалось бы, свет в окошке… Однако уже и не вспомнить, когда он, Антон Иванович Зацепин, кандидат философских наук, уважаемый в своем университете и коллегами, и студентами человек и преподаватель, потерял с собственным сыном ту незримую связь, которая маленького мальчика заставляла скучать, когда его любимый папа задерживался на работе. Зато как Витька смеялся от счастья при появлении отца, с разбегу запрыгивая ему на руки! Неужели такое когда-то было? Зацепин-старший с горечью вздохнул.

– Ты, как всегда, права, – сказал он. – Поговорю с ним сегодня же вечером.

И сдержал свое слово. Когда Витька вернулся домой, как обычно в последнее время, уставший и молчаливый, отец выключил телевизор, поманил его пальцем и жестом показал на кресло напротив себя. Он, по примеру сына и древнегреческих лаконийцев, тоже решил быть немногословным.

Витька неохотно присел и угрюмо посмотрел на отца. Что ему надо? Наверное, опять в школе нажаловались. Учителям не угодишь, им все время и то не так и это плохо. А что хорошо? Быть послушным и прилежным? Ладно, быть по сему. Он безмолвно и безропотно вынесет эту неприятную и бессмысленную беседу с отцом, послушно кивнет и пообещает все, что от него ждут. Он согласен на всё, лишь бы скорее кончилась эта мука.

Отец смотрел на сына, сын смотрел на отца, и в глазах каждого из них, таких похожих, стыли льдинки непонимания и недоверия. Зацепин-старший неожиданно для самого себя растерялся. Что сказать сыну, какими словами заполнить разделившую их пропасть? Неужели поздно? И ему стало горько и обидно. Как же такое могло случиться? И рука отца, отвыкшая от колючих вихор сына, непроизвольно и робко легла на его голову, примяв непослушный хохолок на макушке. Безмолвно рука эта просила прощения за все то, что разделило их неведомо как, за всю сохраненную ею и пропавшую впустую ласку, за отчуждение между ними, родившееся когда-то и с годами становящееся только весомей, страшней. И Витька, как ни странно, несмотря на свой юный возраст, понял это. И простил. Он прижался щекой к отцовской руке и тихо-тихо заплакал, как в детстве, когда его обижал кто-то чужой, и он искал защиты и сочувствия у отца. Никто из них не произнес ни слова. Оба они понимали, что эти нежданные слезы сейчас искупают вину их отчуждения друг от друга.

А когда Витя успокоился, Зацепин-старший смущенно, словно боясь нарушить установившееся между ними доверие, произнес:

– Знаешь, сынок, любовь, даже когда она безответная, все-таки счастье. Не всем и не каждому оно даруется в жизни. Если не сейчас, то со временем ты обязательно это поймешь, поверь мне.

Витя все еще продолжал чувствовать на своем плече тяжелую и спасительную отцовскую руку. А потому, затаив дыхание, спросил:

– Пап! А ты любил когда-нибудь?

– А как же, – не удивился этому вопросу отец. – Я и сейчас люблю – твою маму. Знаешь, она была самой красивой девчонкой в нашей школе, и я влюбился в нее с первого взгляда, правда, только после восьмого класса. А до этого был как будто слеп. А, может быть, просто смотрел на нее другими, детскими глазами. И вдруг, за одно лето, вырос. Но я понимал, что любовь моя обречена. За мамой всегда ухаживали парни, которые были и старше, и, мне казалось, во всем лучше меня, тощего очкарика. Ты бы знал, сколько слез я пролил по ночам тогда!

Витька удивленно взглянул на отца. Так вот он какой! Неужели этот лысоватый, с явственно выступающим животиком человек мог когда-то так страдать из-за мамы? Из-за мамы! Витька невольно улыбнулся. Ему не верилось.

– Да-да, сынок, – улыбнулся и Зацепин-старший, разгадав его взгляд. Он вспомнил про давно забытые годы, и теперь ему и самому не верилось – неужели такое было?!

– Ты только плакал – и все? – заинтересованно спросил Витя. – Ты даже не пытался заговорить с ней?