Все застрелены. Крутая разборка. А доктор мертв

— Если она поможет нам схватить Барона, мы наградим ее, — пообещал Эд Гроб.

Они стояли в пустой конторе на лодочной станции возле залива, напротив дома, в котором жил Каспер Холмс, и звонили по телефону.

Было холодно и грязно, слой льда толщиной в дюйм покрывал пол.

Эд Гроб плотно прижимал к микрофону телефонной трубки густой гуттаперчевый гребешок и говорил сквозь него.

— Это Берни, — сказал он. — Только слушай, ничего не говори. Полиция вроде бы напала на твой след. Пусть Барон немедленно свяжется со мной.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — холодно ответил голос на другом конце линии.

Он повесил трубку.

Могильщик посмотрел на него вопросительно.

Он пожал плечами.

Роман и Сассафрас стояли в стороне, скованные вместе одними наручниками, и смотрели на него так, словно он лишился чувств.

— Если вы пытаетесь подражать мистеру Бернарду Кауфману, который заверил соглашение о продаже, которое мистер Барон дал Роману, то вы говорите совсем непохоже на него, — сказала Сассафрас насмешливо.

Но оба детектива знали это и без нее.

— Хорошо, посмотрим, не сработает ли это, — прошепелявил Могильщик.

Они вывели скованную наручниками пару наружу и направились через дорогу к «плимуту» Эда Гроба.

Он был припаркован между двух покрытых снегом автомобилей на 110-й улице прямо через дорогу напротив входа в дом Каспера. Ничто в нем не выдавало полицейский автомобиль.

Эд Гроб отпер машину, сел в нее, завел мотор и включил стеклоочистители. Могильщик сел впереди рядом с ним; Роман и Сассафрас забились на заднее сиденье.

Роман все еще был одет в матросскую робу. На Сассафрас все тот же ансамбль, что и днем раньше, за тем исключением, что красную шапочку она сменила на зеленую.

Проходящие мимо пешеходы, полуослепшие от снега, не обращали на них никакого внимания.

Сассафрас теснее прижалась к Роману и прошептала заговорщически:

— У меня еще нет вестей от моего друга.

Она пряталась весь день и еще не слышала о том, что ее друг лишился головы.

— Но как только я…

— Закрой рот, — сказал Роман натянуто. — Ты и не собиралась.

— Ну, мне это нравится! — воскликнула она с негодованием и отодвинулась от него подальше.

«Плимут» был направлен передом к Шестой авеню, которая на востоке граничила с Централ-парком. Все автобусы, идущие по Шестой авеню на север, сворачивали за угол на 100-ю улицу и дальше растекались по разным направлениям. По соседству находился бар, выходящий на круглую площадь. В нем находился ближайший телефон-автомат.

Эд Гроб обернулся к Роману и Сассафрас и сказал:

— Послушайте, мы хотим, чтобы вы наблюдали вон за той дверью через дорогу. Если вы увидите, что оттуда выходит человек, которого вы знаете — кто бы он ни был, — скажете нам, кто это.

— Да, сэр, — ответили они в унисон и уставились на дверь.

Из дома вышел низенький толстый человек. Он был одет в голубое честерфилдовское пальто, белый шарф и черную широкополую шляпу. Могильщик переводил взгляд с Романа на Сассафрас. Но никто из них не подал вида, что узнал человека.

Вышла пара среднего возраста, затем вышла женщина с маленькой девочкой, выскочил высокий мужчина в пальто «поло» нараспашку.

Вышла Лейла Холмс. На ней были темные брюки, черные боты с меховой опушкой и свободная норковая шуба. Голова покрыта пестрым шарфом.

Быстрым шагом она направилась на угол Шестой авеню.

Эд Гроб завел двигатель и выехал на проезжую часть дороги. Он слегка обогнал спешащую по противоположной стороне улицы женщину и притормозил.

Уличный фонарь бросал круг белого света на белый снег.

Когда Лейла вошла в световой круг, Сассафрас воскликнула:

— Это он, мистер Барон!

Роман оцепенел, наклонившись вперед и вглядываясь, глаза его выпучились.

— Где?!

— Напротив через улицу! — закричала Сассафрас высоким возбужденным голосом. — В этом меховом пальто. Это он!

— Это женщина, — крикнул Роман. — Ты что, с ума сошла?

— Конечно, он женщина, — взвизгнула Сассафрас вне себя от ярости. — Я узнаю эту суку повсюду.

Эд Гроб уже выехал вперед и сделал крутой разворот в ту сторону, где шла Лейла.

— Черт возьми, девушка, почему ты мне этого не сказала? — заревел Роман в дикой ярости.

— Ты думаешь, так я и собиралась говорить тебе, что он был женщиной, — с торжеством в голосе сказала Сассафрас.

«Плимут» уже поравнялся бок о бок с Лейлой. Могильщик выскочил из машины в сугроб на обочине и прошел меж двух припаркованных машин. Лейла не видела его до тех пор, пока он не взял ее за руку.

Ее лицо передернулось, искаженное ужасом, большие карие глаза наполнились страхом. Гладкая коричневая кожа стала пепельно-серой.

И тут она узнала его.

— Убери от меня свои грязные руки, ты, вонючий коп, — взвизгнула она, внезапно разъярившись, и попыталась вырвать свою руку из его хватки.

— Садитесь в машину, мистер Барон, — прошепелявил Могильщик мягко. — Или я сшибу вас с ног прямо здесь на улице.

Кровь бросилась ей в лицо, раскрасив его в индейские боевые цвета. Ее глаза сузились, как у кошки, и засветились от бешенства. Но драться она побоялась. Она всего лишь сказала, задыхаясь:

— Я скажу Касперу, и он сломает тебя за это.