Все живы

Обедали они в кафе «Пиратская пристань». На кирпичной стене с цепями и веревками была огромная картина – пираты идут на абордаж, на потолке гигантский компас, над барной стойкой шторки в виде парусов. Они уселись на удобный кожаный диванчик и стали изучать меню. «Пиратская станция», «Абордаж», «Малыш Плюх», «Долговязый Бен» – что же заказать? В итоге взяли стейк из рыбы и сырные палочки, и еще «Абордаж», который оказался красиво выложенными на блюде запеченными шампиньонами с мелкими помидорками, вкусным чесночным соусом и листьями зеленого салата. «Долговязого Бена» решили попробовать в следующий раз. На сладкое Боря пока даже смотреть не мог, поэтому они взяли только колу. Мальчик пил и представлял, что он поминает дядю Костю. «Интересно, кто его хоронить будет? Но меня туда не пустят, это точно. „Сын убийцы“ – вот кто я, получается».

– О чем задумался? – спросил Алексей Степанович, поглядывая на часы на телефоне.

– Про дядю Костю думаю.

– Теперь как колу выпьешь, так и его будешь вспоминать, – кивнул художник. – Ладно, нам пора в отделение.

Борю подробно расспросили про девушку в кофте, а потом стали показывать фотографии. Он узнал ее на одной, но сказал, что вчера она выглядела гораздо хуже.

– Наркоманы быстро сдают, – объяснил следователь.

– А мама что – разве наркотиками торговала?! – раскрыл рот Боря.

– Нашли у нее кое-что, – кивнул тот.

– А когда дядю Костю хоронить будут? У него родные есть? – помолчав, спросил Боря.

– Да, мать, и сестра еще. Тебе нельзя, – поспешно ответил следователь, отводя взгляд. – Ну, всё пока. Через пару дней мы вас еще вызовем, – предупредил он Алексея Степановича. А сейчас Борю психолог ждет.

– А можно я не пойду? – почему-то напрягся мальчик.

– Такие правила. Не бойся, у нас замечательный специалист, добрая и понимающая. У нее в кабинете очень интересно, тебе понравится. Пойдемте, я вас провожу.

Они прошли по длинному коридору к кабинету, на котором была приколота красочная фотография: радуга над зеленым травяным простором, голубое небо и только где-то вдали уходила за горизонт последняя темная туча. Боря глубоко вздохнул, улыбнулся и зашел в кабинет, посередине которого была большая песочница в виде стола со светло-синими бортиками. За обычным столом сидела женщина в очках и читала какие-то бумаги.

– Здравствуй, Боря. Меня зовут Ирина Сергеевна. Сейчас мы немного поиграем и побеседуем, хорошо?

Боря кивнул и подошел к песочнице.

– Вам лучше подождать за дверью, – подняла на художника глаза Ирина Сергеевна.

Он кивнул, сжал плечо мальчика и вышел.

«Да что же здесь все такие усталые, особенно женщины? – подумал Алексей Степанович. – Хотя понятно. Работа тяжелая, нервная, и писанины много, а дома – вторая смена: дети, хозяйство». Он заинтересовался песочницей и полез в Интернет. Сразу вывалилась реклама песочниц на Озоне. «Ну, надо же, песочница юнгианская, и в два раза дороже просто психологической. Так, что пишут… ага, аж с сороковых годов двадцатого века используется. Так… „Песочная терапия – это погружение в мир детских переживаний, релаксация и экзистенциальный поиск… способ разрешения внутренних психологических конфликтов и обретения целостности“. Вот умеют же загнуть… Надо Полинке показать, ей будет интересно. Да и самому почитать. В дополнение к арт-терапии для тактильных детей». Он отправил ссылку своей ученице и давней знакомой и с улыбкой вспомнил, как они впервые встретились на источнике и какие у нее были красные от ледяной воды ноги. С ее легкой руки у Алексея Степановича появилась дача, а еще – надежные друзья.

Через полчаса дверь открылась, и художника попросили войти. Он увидел, что с одной стороны песок был отодвинут в стороны и разрыт до голубого дна, образуя вместе с такого же цвета бортиком бескрайнее море. На нем был установлен красивый парусник с двумя фигурками на борту – капитаном и юнгой. Потом он увидел зареванное лицо мальчика и укоризненно посмотрел на Ирину Сергеевну. Та вздохнула:

– А что вы хотели? А вообще Боря у вас молодец. Жду его послезавтра, и будем рассчитывать минут на сорок.

– А сколько всего будет сеансов?

– Пока точно не могу сказать, но не меньше пяти. Хотелось бы побольше, для закрепления результатов, но это уже не от меня зависит, к сожалению. И мне нужен ваш номер.

На обратном пути художник предложил:

– Здесь рядом пекарня есть, «Три пирога» называется. Может, купим к ужину пирожков?

– Ой, только не пирожки! То есть мне не надо покупать.