Все знания и силы

Гермиона обернулась, закрывая девочку собой. Перед ней стоял тучный маг, наставив палочку. Этот маг брезгливо кривился, но Гермиона не собиралась отступать. Открыв рот, чтобы позвать папу, девочка замерла, растерявшись — на конце палочки зажегся зеленый огонек. Маг начал произносить какое-то заклинание и вдруг исчез с громким хлопком. Мария заплакала, к ней сразу же кинулась Гермиона, успокаивая свою пациентку.

* * *

Комендант Азкабана завтракал, когда раздался характерный хлопок, и на стол спланировал лист пергамента. Аккуратно дожевав, комендант вчитался в этот самый лист, тяжело вздохнул и, вызвав своего заместителя, меланхолично продолжил двигать челюстями. Заместитель, тоже что-то дожевывая, что было неудивительно, учитывая время и распорядок тюрьмы, ввалился в кабинет начальника.

— У нас пополнение на нижнем уровне, — сообщил комендант. — В безвыходной камере.

— То есть магия перенесла? — удивился заместитель, ибо событие было неординарным.

— Она самая, — вздохнул комендант. — Нападение на целителя. Не понимаю я, откуда только такие идиоты берутся, всем же известно…

— Откуда бы ни взялись, у нас останутся надолго, — хмыкнул заместитель, выходя за дверь.

Исчезновение Элфиаса Дожа Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор заметил не сразу, он бы его и не заметил, но поток денег, регулярно поступавший от Элфиаса, внезапно иссяк. Попытавшись найти самого Дожа или хотя бы тех, кого тот опекал, Дамблдор не преуспел, Элфиас как будто сквозь землю провалился. Оставалось предположить самое неприятное — Дож предал и сбежал. Что же такое он мог узнать?

Лайза Турпин скучала, поэтому натирала пол перед горгульей директора чем-то очень скользким. Что конкретно это было, девочка не знала, вытряхнув зелье из близнецов Уизли. Близнецы были готовы отдать все, что угодно, лишь бы сохранить все части тела в безопасности. Поэтому Лайза посоветовала им забыть, что близнецы и проделали, заобливиэйтив друг друга. Видимо, девочка очень сильно напугала Уизли, сжав в кулаке то, чем они дорожили больше всего, потому что мальчики перенервничали, стерев гораздо больший отрезок памяти, чем было нужно.

Директор Дамблдор спускался по лесенке, собираясь пойти к Северусу, чтобы посмотреть, как конкретно профессор Снейп наказывает Избранную, так как директору иногда нравилось смотреть, как это делала Минерва… Но не дошел. Поскользнувшись у самой горгульи, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор ушиб копчик и быстро уехал куда-то в сторону лестницы.

* * *

О том, что на целителя нападать нельзя, Гермиона уже читала, но вот что за это бывает, она в прошлый раз не дочитала. Поэтому, попросив папу что-то придумать, чтобы всякие маги не пугали пациентку, девочка попросила магию защитить Марию. Приехав домой, Гермиона помчалась к книгам, долго листала самую толстую, пока не нашла.

«Заклятье Бонама наложено на весь мир Магии, пока существует он. Не смеет целитель под страхом лишения магии осознанно нанести вред пациенту своему, обязан он искать путь излечения пациента своего, пока это возможно, в чем клянется перед магией. И если клятва дана искренне, а целитель имеет знания, то получает он от магии свое высокое звание, и никто не вправе оспорить волю самой Магии. Напавший же на целителя отправляется на нижние уровни Азкабана, на срок, пропорциональный желанию напавшего и силе заклинания, ибо судит его сама Магия».

Прочтя это, девочка успокоилась. Тот странный маг, что напугал Марию, теперь точно не вернется, поэтому, радостно улыбнувшись, Гермиона направилась к родителям и Гарри. Сегодня был действительно ее день, и девочке хотелось отпраздновать его как следует.

— Папа, — произнесла Гермиона, радостно улыбаясь. — Оказывается, в мире магов напавший на целителя автоматически оказывается в тюрьме, так что Марии ничего не грозит, но надо будет что-то придумать для других умников. Я потом еще почитаю, а пока давайте праздновать!

Праздновали они весело, с тортом, чаем и рассказами из практики, а Гарри просто грелся в тепле семьи, частью которой он теперь был. Мальчик сначала не поверил в то, что опеку над ним передали Грейнджерам, а потом долго рассказывал, плакал и рассказывал… Вот теперь они праздновали день рождения той, что неожиданно стала всем миром для Гарри. И Гермиона обнимала Гарри, рассказывая ему, что все будет хорошо, потому что иначе не может быть.