Все звёзды и клыки

С каждой украденной магией мое сердце все больше огрубевает, и меня тошнит от бесконечных похвал. Они благодарят меня за мою самоотверженность, но, кажется, их совсем не волнует, что я все еще обладаю множественной магией. Они любят меня за мою помощь и хвалят Като за то, что он спас их всех от неминуемой гибели. Для них он – король, ведущий их к безопасности и процветанию. И так как остров все еще лежит в руинах – потому что люди все еще живут в страхе и пытаются научиться жить с одним единственным видом магии, – его титул становится настоящим. А я становлюсь его королевой.

Звезды, если бы они только знали. Если бы они догадались, почему я не могу смотреть им в глаза. Если бы они могли почувствовать вину, которая терзает меня, делая мои волосы седыми и иссушая мою кожу.

Если бы они только знали, что я ненавижу себя так же сильно, как ненавижу Като.

Той же ночью он находит меня на берегу. Я молча смотрю на море, мысленно умоляя его поглотить меня.

– Теперь твоя очередь, – решительно говорит он. – Пришло время избавиться от всего, кроме твоей магии души.

Я встречаю его ледяной взгляд, и мои глаза вспыхивают от гнева. Я ждала этого момента.

– А если я откажусь?

– Тогда я убью тебя, – говорит он. – Но я надеюсь, что до этого не дойдет. Это наше предназначение, Сира. Ты была рождена для того, чтобы поддерживать меня, пока я сижу на троне.

Его слова настолько нелепы, что я не могу удержаться от смеха. Это яростный горький звук, который кажется слишком привычным. Я поглаживаю кожаные ремешки на своем запястье.

– Невозможно убить того, кто уже мертв, – говорю я, и его глаза холодеют. Он хватает меня за руку и вкладывает в мою ладонь свой охотничий нож. Я провожу большим пальцем по холодной стали его лезвия, спрятанному в рукоятку.

– Я сделал это для тебя, – рычит он, – Чтобы у нас была лучшая жизнь. Почему ты не ценишь мои усилия? Теперь у нас есть не просто дом – у нас есть королевство.

При слове «королевство» мне снова хочется рассмеяться. Смех пузырится у меня в груди, грозясь лопнуть, но я проглатываю его, как свинец. Нет смысла взывать к благоразумию человека, который не желает ничего, кроме власти.

– Ты откажешься от своей магии, – требует он. – Сейчас же.

Если я разорву свою душу надвое и заключу одну половину в амулет – он, несомненно, заберет этот амулет себе, чтобы я никогда не смогла снять свое проклятье, вместе с проклятьями всех остальных жителей острова.

Но Като слишком долго меня контролировал.

– А почему я не могу сохранить магию проклятий? – прямо спрашиваю я, щелчком открывая нож для снятия шкур.

– Потому что тогда тебе придется жить на другом острове, – эту новость он сообщает с подчеркнутой небрежность, но его слова впиваются в меня с остротой кинжала. – Мы расширяем королевство. Я оставлю на Ариде небольшую группу: двадцать советников для каждого вида магии, которые помогут мне построить мое королевство. Остальные будут распределены по островам, на каждом из которых будут использовать только одну магию. Мы с тобой будем править как единственные обладатели магии души.

Моя кровь кипит так сильно, что я, кажется, не могу отдышаться.

– А как насчет семей? Если ребенок и его родители практикуют разную магию – ты их разделишь?

Он поднимает подбородок.

– Семьи могут остаться вместе. Но если они будут использовать любую другую магию, кроме той, что практикуется на острове, мне придется заключить их под стражу.

– Ты так много отнял у этих людей, – говорю я. – Неужели ты так боишься, что тебя сочтут слабым, и отберешь у них еще и право выбора?

– Дело вовсе не в слабости, – Като практически выплевывает эти слова мне в лицо. – Дело в справедливости. Никто и никогда больше не будет чувствовать, что он недостаточно хорош. Не будет никакой конкуренции. Все будут работать сообща, изучая одну и ту же магию.

У меня трясутся руки.

– А как насчет магии души? Ведь оставлять ее только себе – несправедливо. Это очень сильная магия, Като. Я никогда не делилась ею с другими, чтобы ты мог чувствовать себя особенным. Ты хотел, чтобы она осталась только между нами, и я согласилась, потому что у тебя должно было быть что-то, чего нет у других. Но если ты так беспокоишься о справедливости – разве мы не должны делиться этой магией со всеми, кто хочет учиться? Мы можем сделать ее магией Ариды.

Под скулами Като залегают тени, обостряя черты его лица.

– Магия души слишком сильна. В неправильных руках она может стать опасной. Никто, кроме нас двоих, не должен практиковать эту магию.

Его ответ разжигает во мне острое недоумение. Я вскидываю голову со злобной усмешкой на губах. Тот, кто разрушил жизни сотни людей и забрал у них дом, говорит об опасности. Тот, кто никогда не думал ни о ком, кроме себя, говорит о справедливости. Как будто он никогда не завидовал мне и всем остальным, у кого было больше магических способностей. Как будто ему не нравится, что теперь все преклоняются перед ним.

Я поднимаюсь на ноги, но во мне не осталось ни капли смирения. Я провожу лезвием по своей ладони и сжимаю его в кулак, покрывая нож своей кровью.