Все звёзды и клыки

Мой взгляд следует за ее рукой, когда она указывает на одно из зданий. Оно немного больше всех остальных построек, и через открытую дверь я вижу двух детей, сидящих на стульях: мальчика, которого вот-вот стошнит, и девочку с поцарапанным коленом. Перед ними стоят два человека, одетые в длинные туники. Должно быть, когда-то их одежда имела яркий оттенок опала, но с тех пор она износилась, став грязно-серой. Один человек кладет руку на колено девочки, а другой – на живот мальчика. Я практически задыхаюсь, увидев приглушенное оранжевое свечение вокруг их ладоней. Похоже, Феррик разделяет мои чувства.

– Это магия восстановления, – говорит он. – Они используют магию Сантоса.

Но все гораздо серьезнее: они используют разные виды магии.

Я спотыкаюсь, когда к моему горлу поднимается желчь, заставляя мир кружиться у меня перед глазами. Практика нескольких видов магии – это угроза, которой наша семья противостоит уже не одно поколение.

Я не пытаюсь скрыть свое удивление, судя по всему, Зейл этого ожидала.

– Помните, что мы не живем по законам Визидии, – произносит она яростным шепотом. – Твой отец забрал целителей с нашего острова, когда изгнал нас. Он бросил наших людей, обрекая их на страдания. Что еще нам оставалось делать?

– Но дело не только в Визидии! – мое горло так пересохло, что слова причиняют боль. – Слишком большая концентрация магии может оказаться смертельной. Использование разных видов магии – это…

– Необходимость, – заканчивает она. – Оглянись вокруг: разве мы выглядим больными? Мы практикуем разную магию в течение многих лет, с тех самых пор, как нас изгнали. Несмотря на правила, установленные в королевстве, с теми, кто использует больше одного вида магии, ничего не случилось. Это было необходимо для выживания, – я нервно заламываю пальцы, пока мой взгляд мечется от одного лица к другому. Теперь я замечаю магию там, где не видела ее прежде.

Руки, которые управляют водой, строят каменные здания, поддерживают огонь и лечат больных.

Я не могу поверить, что это может быть в порядке вещей: наш закон веками запрещал такую практику. Если опасность разных видов магии – это ложь, то как Монтара овладели магией души? Каким образом королю Като удалось создать Визидию?

Я не хочу в это верить, но когда маленькая девочка спрыгивает на землю со здоровым коленом, а на щеках мальчика вновь появляется румянец – отрицать слова Зейл становится невозможно.

Они могут управлять разной магией, и их улыбки вовсе не выглядят извращенными, когда они отправляют детей заниматься своими делами. Они не страдают от того, что в их телах сосредоточено слишком много волшебства. Их души не исчезают.

С ними все в порядке.

За нами пристально следят десятки глаз: одни с любопытством, а другие – с настороженностью. Они пытаются поймать взгляд Зейл, и она успокаивает их мягким кивком.

– Со мной все будет в порядке, – говорит она, и в ее ладони вспыхивает крошечное пламя. Она показывает, что готова сражаться с помощью магии, которой не должна обладать.

Я стараюсь больше не обращать внимания на разнообразное колдовство, используемое местными жителями, потому что иначе меня стошнит.

Вместо этого я сосредотачиваюсь на лагере. Несмотря на то что в поселении довольно много людей, здесь царит удивительная тишина. И хотя группы поселенцев свободно взбираются на скалы с помощью магии Валуки, их движения и разговоры не громче нежной колыбельной. Даже дети не кричат, бегая по лагерю и играя в догонялки.

– Они отправляются на ту сторону горы, чтобы найти еду, – говорит Зейл, прежде чем кто-то из нас успевает задать вопрос, и гордо улыбается, заметив благоговение на наших лицах. – Мы прокляли землю, чтобы сбить с толку нежеланных гостей, и это единственный безопасный путь, который у нас есть, – что-то еще кроется в ее словах и прищуренных глазах, но она оставляет это невысказанным.

– Почему все говорят шепотом? – тонкие брови Ватеи опускаются к переносице. Я рада, что не только я нахожу это странным.

Зейл резко поднимает голову и смотрит ей прямо в глаза.

– Потому что если Кавен найдет наш лагерь – мы все будем мертвы.

Ватея опускает руки по бокам и нервно теребит в пальцах ткань своих брюк.

– Как вам удалось выживать все это время? В воде даже не осталось рыбы, откуда вы берете припасы? – спрашивает русалка, когда Зейл жестом приглашает нас войти в дверь небольшой постройки, которая, должно быть, является ее домом.

Внутри практически пусто: только маленький стол, подвесная кровать, сделанная из веревок и несколько безделушек. Она предлагает нам сесть на мягкий пол, покрытый гладкой белой березой. Ватея облокачивается на руки и откидывается назад, но Бастиан напряженно застыл, сосредоточившись на хозяйке дома.