Всеблагое электричество. Пенталогия

Ольга передвинула к себе коробку с пудрой, несколькими уверенными движениями кисти подретушировала заметные лишь ей одной дефекты макияжа и улыбнулась.

— Нет, все в порядке.

Но улыбка вышла бледной и неуверенной. Я опустился на пуфик и сказал:

— Можешь рассчитывать на меня.

Танцовщица заколебалась и начала накручивать на палец светлый локон.

— Не уверена, что ты сумеешь помочь… — И, закусив губу, Ольга замолчала на полуслове.

— И все же расскажи, что случилось, — попросил я. Мне и в самом деле было интересно, какую историю преподнесет прима. Я бы даже сказал — чрезвычайно интересно.

— Меня преследуют, — сообщила Ольга и вздрогнула, когда в коридоре послышался какой-то стук. Вздрогнула совершенно естественно, без всякого наигрыша. Нервы у нее были на пределе.

Я поднялся на ноги, распахнул дверь и предложил:

— Идем! Тебе надо сменить обстановку.

— Но куда? Куда мы пойдем?

— Знаю одну тихую закусочную неподалеку, поговорим там.

Ольга заколебалась.

— Я опасаюсь выходить на улицу.

— Вздор! — рассмеялся я. — Уж поверь, со мной тебе ничего не угрожает.

— Ты вооружен?

Я похлопал себя по карману пиджака и кивнул.

— Вооружен.

Ольга поднялась из-за стола, надела шляпку с густой вуалью и, прежде чем покинуть гримерную, несколько мгновений внимательно разглядывала себя в зеркало. Выйдя на крыльцо, я окинул улицу взглядом ничуть не менее внимательным. Словить пулю по собственной безалаберности не хотелось совершенно. Только зевни, а уж за теми лихими ребятами, с которыми связалась Ольга, не заржавеет.

По-хорошему, следовало отпустить танцовщицу одну, а самому пройтись следом, высматривая слежку, но, увы, провернуть такой маневр не было никакой возможности.

Из клуба мы вышли рука об руку. Пересекли перекресток, добрались до следующего и уже там свернули на боковую улочку. Таверна «У канала» располагалась на первом этаже неприметного особняка. Красный кирпич, из которого было сложено здание, давно стал темно-бурым от копоти и сажи.

Кухня в заведении была богемской, а в подвале располагалась собственная пивоварня. В обличье Пьетро Моретти я заходил сюда только однажды, когда разведывал округу.

Я сразу заказал печеное свиное колено с овощным гарниром, тарелку кнедликов и кувшин светлого пива, а Ольга надолго замерла перед доской с написанным мелом перечнем блюд. В итоге она попросила принести салат и рюмку бехеровки.

— И это все? — удивился я.

— С моей диетой большего и нельзя, — вздохнула танцовщица. — Только после выступления.

Я не стал отвешивать комплименты ее фигуре и сразу перешел к делу:

— Так что тебя беспокоит?

Ольга подождала, пока хозяин выставит на стол кувшин пива, пустую кружку и рюмку настойки, затем пристально оглядела полупустой зал и вдруг решительно влила в себя бехеровку. Помотала головой, выдохнула и заявила:

— У меня появился преследователь!

— Что, прости? — не понял я.

— Назойливый поклонник, — пояснила танцовщица. — Сначала все было хорошо. Он присылал роскошные букеты и писал в записках всякую милую чепуху, потом начал дарить подарки. — Ольга со значением повторила: — Очень дорогие подарки.

— Это ведь хорошо?

— Со временем он начал меня пугать, — поежилась она. — Стал диктовать, как одеваться, куда ходить и с кем общаться. Он знал обо мне решительно все! От него ничего не получалось скрыть! Ничего! Это словно какое-то наваждение! Злое колдовство!

Я наполнил свою кружку пивом и поднес палец к губам, призывая собеседницу к молчанию. Ольга прервалась, а когда хозяин выставил на стол деревянную доску с тарелками и отошел, понизила голос и продолжила:

— Я думала, что избавилась от него, переехав в Новый Вавилон, но на днях он потребовал встречи!

— Кто он?

— Не знаю! — ответила танцовщица. — Я его никогда не видела! Подарки и записки он передавал через доверенное лицо. Такой неприятный толстяк, у меня от него мурашки бегут по коже. Вчера я встречалась с ним, собиралась вернуть все подарки, а он наставил на меня пистолет и потребовал пойти с ним! Чудом удалось сбежать, когда отключился свет!

Я молча кивнул, не зная, как расценивать слова собеседницы.

— Жан-Пьер, скажи хоть что-нибудь! — взмолилась она. — Что мне делать?!

— Во-первых, сменить отель.

— Уже, — слабо улыбнулась Ольга. — Виктор настоял на этом. Я даже хотела отпроситься и уехать на время, наплела госпоже Робер о смерти дяди, но она не отпустила. А у меня контракт, да и куда я поеду без денег? Ох, не стоило принимать подарки! Ведь сердцем чувствовала — быть беде!

— Давай буду провожать тебя до новой квартиры после выступлений? — предложил я, пластая свиное колено ножом. — Выходить станем через черный ход, никто за нами не проследит. Могу и до клуба возить. Меня это не затруднит.

— О, Жан-Пьер! Ты меня чрезвычайно обяжешь! Иначе даже не знаю, что буду делать! На Виктора надежды мало…

Глаза Ольги заблестели, и она промокнула их платочком.