Всегда горячие гильзы

Не люблю хвастать, но скажу, что мы все дрались как черти. Давно я так не упивался боем, как в этот раз. Конечно, положительные эмоции были оттого, что пока мы были живы, а врагов становилось все меньше. Не знаю, как мои друзья, а меня всего-то раз задело касательно — пуля лишь царапнула бедро, и на штанине выступило немного крови. Если бы не кровь, я бы и не узнал ничего.

Смола подорвал дверь и под прикрытием дыма и моего огня нырнул внутрь. Я остался снаружи, отбивая атаки «духов», которые продолжали вылезать из всех щелей и кидаться на защиту сарая, словно это был их родной дом. Вход в сарай, который я прикрывал спиной, не давал мне маневрировать, и я чувствовал себя приставленным к расстрельной стене. Я был слишком хорошей мишень, но оставить это место не мог, так как внутри сарая, судя по пальбе и бесконечному мату Смолы, было крайне жарко. Оставь я дверь без прикрытия, в нее тотчас ломанутся «тараканы», и песенка Смолы будет спета. Потому я стоял тут насмерть… Блин, становилось совсем плохо! Я вел огонь на пределе своих возможностей, опережая боевиков на доли секунды. Они выбегали из-под кривого шатра, завешанного тряпками. Третий, четвертый, пятый… Я валил их на землю безупречно точными очередями, но казалось, что их бесконечно много, и у меня скоро кончатся патроны… Пули свистели и визжали вокруг меня, впиваясь в окаменевшую глиняную стену, и интенсивность встречного огня стремительно возрастала, и я инстинктивно понял, что меня хватит еще на несколько секунд… Как вдруг перед глазами молнией мелькнула чья-то фигура в пятнистой форме. Мощный удар в корпус сбил меня с ног. Мы оба повалились на землю, и вслед за этим прогремел взрыв, ударная волна колко хлестнула по лицу, двор заволокло дымом.

Кто это так вовремя швырнул в шатер гранату? — подумал я, сплевывая песок. Приятный сюрприз! Лейтенант американской армии собственной персоной. Увидев, что я начинаю изучать маршрут на тот свет, он кинулся мне на помощь. Мы оба вскочили на ноги.

— Ты не ранен? — крикнул он. Нетипичный для америкоса вопрос. В голливудских фильмах в подобные моменты обычно спрашивают так: «С вами все в порядке?» Я иногда просто ржу в кинотеатре. Упала женщина со скалы, полчерепа нет, руки-ноги переломаны, а над ней склоняется спасатель и политкорректным голоском спрашивает: «С вами все в порядке, мэм?» Да, блин, лучше не бывает! Просто прилегла отдохнуть!

Я в ответ шлепнул лейтенанта ладонью по плечу, и кивнул на дверь. Дэвид профессионально — условными знаками — обозначил свои намерения ворваться внутрь первым, а меня попросил прикрыть его. Он сам вошел в раж и уже откровенно красовался передо мной, зарабатывая авторитет. Прижался щекой к прикладу, открыл ногой дверь, влетел внутрь, водя во все стороны стволом, — и чуть не схлопотал пулю в лоб. Я вовремя увидел забитого в угол «духа» с окровавленным лицом, который целился в Дэвида из «калаша», и опередил его выстрелом из пистолета. В противоположном углу Смола работал кулаками, превращая в кровавое месиво физиономию крепкого бритоголового охранника. Куда подевалась его винтовка? От очередного удара бритоголовый отлетел прямо на Дэвида, который и довершил дело коротким ударом приклада.

Смола, покачиваясь, приблизился к нам. На него было страшно смотреть. Руки, лицо, грудь — в крови. Глаза безумные. Куртка порвана.

— Мой ствол не видели? — спросил он, сплевывая кровавой слюной, и тотчас увидел его под ногами. — А, вот он валяется. А я обыскался… Как там Остап?

Со двора доносились редкие хлопки. Наконец, стало тихо.

Только теперь я смог осмотреть склад — сердцевину зла, к которому мы так долго шли. Склад как склад. Похож на мелкооптовый магазин стройматериалов. На деревянном настиле аккуратно сложены черные полиэтиленовые мешки размером с маленький дорожный чемодан. На каждом — бирка с арабской вязью. Всего — не больше дюжины мешков.

Дэвид подошел к одному, похлопал по его тугому боку, проткнул патроном, выковырял коричневый порошок, осторожно понюхал, лизнул, сплюнул.

— Героин.

Дверной проем заслонила фигура Остапа.

— Мужики, — произнес он, — мы что — все целы?

— Не хочу тебя расстраивать, — процедил Смола, — но никому из нас не удалось геройски погибнуть.

В моем кармане запищал телефон. Я вздохнул.

— Начинается третья часть Марлезонского балета.

И полез в карман. Бедро ныло и кровоточило. В кармане хлюпало. Смартфон был скользким, с замутненным экраном.

— Вызывай его сюда, командир, — сказал Смола, надкусывая край перевязочного пакета. — Будем ему глаз на *опу натягивать.

— Не придет, — засомневался Остап, заталкивая в магазин патроны. — Чует кошка, чье мясо слямзила.

Я поднес трубку к уху.

— Майор! — необыкновенно оживленным, почти радостным голосом закричал Фролов. — Склад чист? Охраны нет? Вы все зачистили?

— Ты, сучонок, хоть бы нашим здоровьем для приличия поинтересовался, — сказал я.

— Не хами, майор… Будет у вас здоровье. Всё будет. Но сейчас надо довести дело до конца. Остался сущий пустяк. Надо сжечь склад дотла.

— Ты не поверишь, но мы не успели запастись дровами.