Всегда горячие гильзы

— Я все сделал, как ты просил, — произнес я.

Я слышал в ответ частое дыхание, покашливание.

— Высылай ролик, — ответил Фролов.

— Не удается. Приходит сообщение, что абонент заблокирован.

— Ты врешь, майор!

— Тогда подскажи мне другие способы доказать тебе, что у лейтенанта Дэвида уже нет головы. Кстати, можешь приехать к нам — посмотришь собственными глазами. Ты вообще где?

Фролов молчал, думал.

— Запиши другой номер, — произнес он, и было понятно, что говорит он это от безысходности, так как ничего другого предложить не может. — Только поторопись — номер будет доступен три минуты.

Я немедленно обрубил связь. Это была редкая удача! Он снял блокировку со смартфона на исходящие звонки! Теперь нужно действовать очень быстро!

Я набрал код выхода на международные номера, но тотчас услышал в трубке женский голос автоответчика.

— Смола, что она говорит?! — я протянул бойцу трубку.

Смола слушал недолго, скривил рот и покачал головой.

— Выход на международные линии заблокирован.

— Вот собака!

— Спокойно! Можно попытаться связаться с оператором местной сотовой связи! Какой номер тебе продиктовал Фролов?

Я назвал.

— Девяносто три, семьсот пять… — наморщив лоб, повторил он. — Это, если мне не изменяет память, код мобильного оператора Эй-Даблю-Си-Си, Афганская Корпорация Беспроводных Коммуникаций.

Он начал торопливо набирать номер.

— Куда ты звонишь?

— Куда попало… — Прижал трубку к уху. — Хэллоу!.. Дую спик инглиш? Что?…

Смола поморщился, отключил связь.

— Этот не говорит… Сейчас еще раз попытаюсь…

Он наобум набрал еще один местный номер. Разговор был еще более коротким.

— Уровень грамотности в Афгане — двадцать восемь процентов, — мрачно изрек Остап. — А английским владеют всего две десятых процента. Так ты будешь искать англоговорящего собеседника целый год. Попытайся что-нибудь сказать по-арабски.

— Уровень моего арабского еще хуже, чем их английского, — процедил Смола.

— Фролов сейчас заблокирует трубку, — сказал я. — Парни, придумайте что-нибудь.

— Может быть, позвонить в службу спасения? — предложил Остап.

— Это не штаты, чувак, — отмахнулся Смола. — Нет у них никакой службы.

— Черт!! — выругался Смола, с отчаяньем глядя на тусклый экран. — Даже если я дозвонюсь оператору, даже если он говорит по-английски, тот как я отвечу на вопрос, на чье имя зарегистрирован номер?

Мы замолчали и застыли, тупо глядя на тускло светящийся дисплей. Можно было бы, конечно, отказаться от этой затеи. Но мне так остро не хватало толики уверенности в том, что я не ошибся, что моя милая в безопасности! А без этой толики ох как тяжело было идти на рискованное дело. Потому что все мысли будут — только о ней.

— Я знаю, что надо делать, — вдруг сказал Дэвид. — Дайте трубку!

Смола недоброжелательно глянул на американца и покачал головой.

— Хер тебе, а не трубку. Ты же сразу своим позвонишь! Видел я, как ты к вертолету кинулся.

— Смола, дай, — сказал я.

Не знаю, почему именно сейчас я верил Дэвиду.

— Я позвоню представителю коалиционных сил в центр управления сотовой связи, — пояснил он. — И нас соединят хоть с министром обороны России.

— А как вы представитесь?

— Я назову имя и личный номер моего товарища, который сейчас в отпуске.

Смола пожал плечами и протянул смартфон лейтенанту.

— Все у вас схвачено. Даже мобильная связь. А порядок навести не можете.

— Только попробуй сказать что-то лишнее, — предупредил Остап, кладя руку на плечо лейтенанта. — Будешь есть смартфон аки двойной айфон-чизбургер.

Дэвид взял трубку и стал тыкать пальцем в дисплей. Я отвернулся, старясь думать о чем-то отвлеченном. Семейная жизнь спецназу противопоказана. Вот из-за того, что у меня есть жена, я намного более уязвим, чем наш несчастный Удалой. Потому что у него нет никого из родных. Ни жены, ни детей. И вообще он детдомовец. Никто его не станет оплакивать. И он помнил об этом, когда отправлялся под пули. Он был свободен в бою. А я — нет.

Я слышал, как лейтенант назвал себя Джоном Рэпфельдом, как он медленно и отчетливо продиктовал несколько цифр, как спокойно и убедительно объяснил, что в целях конспирации номер зарегистрирован на подставное лицо… Наконец, он опустил трубку, накрыл ее ладонью и шепнул мне:

— Какой номер в России?

Я назвал. Нервы мои были напряжены до предела. Я скрипел зубами от нетерпения. Я молил всех языческих богов помочь моей милой выпутаться из сетей, в которые она попала.

Дэвид будто издевался. Он прижимал трубку к уху и молчал. Это тянулось целую вечность.

Наконец, он протянул трубку мне.

— Пошли длинные гудки, — сказал он, как мне показалось, с чувством вины.

Я выхватил трубку из его руки.

— Алло!! — закричал я.

Гудки продолжались. Проклятье! Она не может взять телефон! Она до сих пор связана! Она… нет, только не это!!!

Мне показалось, что сердце мое начинает рваться в клочья.

И вдруг она ответила… Тихий, сонный голос. Где-то фоном звучала музыка и пение.

— Андрей, это ты! — воскликнула Мила. — Ты как? Ты…

— Мила, ты где? Что они…

— …ты где? У тебя все в порядке?..

— …с тобой сделали?! Ты свободна?!