Всегда лишь она

На этот раз это ее выбор – остаться позади. Как и выбор родить ребенка, не сказав Трэвису. Энни считает, что всему виной ее эгоизм, но она не понимает того, что понимала Клэри и тогда, и сейчас. Ведомый своей верой, Трэвис совершил бы «правильный поступок». Он вернулся бы в Ладлоу, женился на ней, вырастил бы свою маленькую девочку. Он нашел бы работу, задвинул в дальний ящик призвание и закончил бы горьким пьяницей, как его отец. Он не смог бы стать известным проповедником. И не видать ему больше миллиона подписчиков в Инстаграме.

Иногда, когда Энни приписывает себе все заслуги по поводу нынешнего положения Трэвиса, Клэри хочется поправить их обоих. Но, конечно, она этого не делает, потому что знает, что поступила так не только ради него, но и ради себя. Она солгала и сказала, что не знает имени отца ребенка. А потом уехала в Шарлотт, чтобы покончить со всем самостоятельно.

Она сделала все возможное, чтобы сохранить беременность в секрете. Она солгала своей матери и кузине, сказав, что ей нужно ненадолго уехать из города, чтобы прийти в себя после расставания. Она солгала о предложении по работе, в то время как «найденная работа» состояла в том, чтобы показать ребенка паре, которая не могла иметь своих детей. Когда она говорила с Энни или Фэй, она придумывала истории о коллегах, которых не существовало, выдавая ситуации, подсмотренные у других, за якобы случившиеся с ней. Она сочиняла оправдания, чтобы не посещать Ладлоу в последние месяцы беременности, когда не могла больше скрывать свое положение. Она жила с приемными родителями, видела их жизнь воочию, и ее уверенность в том, что она выбрала правильное будущее для своей дочери, крепла день ото дня. В течение нескольких месяцев она была действительно счастлива. Но потом с внезапным визитом нагрянула Энни, взбешенная ее притворством. Она обвинила Клэри в том, что у нее «кишка тонка», хотя та за всю свою жизнь не чувствовала себя смелее.

Приемный отец их дочери любит приемную мать их дочери. Он улыбается, когда бы она ни зашла в комнату. Среди потенциальных «родителей», с которыми встречалась Клэри, только он был тем, кто взял жену за руку. Конечно, несколько раз жены хватали за руки мужей, но этот сам потянулся к жене, и все выглядело так естественно, что Клэри поняла: для него это обычное дело. Для девушки, отвергнутой парнем, которого она любила всю свою короткую жизнь, один простой жест стал решающим. Так и был сделан выбор.

– Я правда хочу остаться здесь, – говорит она Трэвису теперь. – А ты иди. – Клэри улыбается ему той самой подбадривающей улыбкой, которой улыбается своим голубям, когда открывает корзину, выпуская их. Улыбкой, которая выражает то, что ей не удалось выразить в восемнадцать лет. Но теперь у нее получается:

Ты не виноват в том, что хочешь уйти. Я отпускаю тебя. Лети и будь свободен.

В этот раз, когда Трэвис удаляется, она не смотрит ему вслед, ожидая, пока он исчезнет из виду. Она отворачивается, глядя на что-то еще. Что-то иное.

* * *

Она в одиночестве идет через парк к своей машине, когда звонок телефона заставляет ее подпрыгнуть от неожиданности. Она останавливается и извлекает его из заднего кармана, чтобы посмотреть, кто звонит, но на экране незнакомый номер. Клэри не уверена, стоит ли ей отвечать, но, с учетом происходящего вокруг, решается:

– Алло?

– Это Клэри Уилкинс? – спрашивает незнакомый голос.

– Да?

– У вас есть голубь с номером… – возникает пауза, и Клэри затаивает дыхание, – АВИ 3214537?

Мика. Все это время она хранила этот номер в своей памяти.

– Да, говорит она, – задыхаясь от волнения, а потом останавливается и смотрит в небо. Час от часу не легче. Слезы наполняют ее глаза и текут по щекам. – Вы нашли его?

– Мы так думаем, мэм. Я в национальном парке Иден-Хилл. Могу я попросить вас подойти к эстраде? Вы знакомы с этой местностью?

– Да, – с трудом отвечает она. – Я как раз двигаюсь в том направлении. Я… в поисковой группе. – Ее желудок поднимается к горлу, и возбуждение сменяется страхом. Что-то здесь не так.

Человек на другом конце линии, кажется, не удивлен таким совпадением, как будто и так все знает.

– Ладно. Увидимся там.

– Но у меня нет клетки или чего-нибудь в этом роде. Мне нужно… – Она собирается возразить, что сначала ей нужно зайти домой, но потом понимает, что, кто бы это ни был, он повесил трубку. Она спешит к эстраде, у которой всего час назад Трэвис молился о чуде.

Когда она подбегает к сцене, смотритель парка уже ждет ее. Она припоминает, что видела его в школе, но не может назвать имя. Впрочем, это, наверное, не важно. Он машет ей, и она ускоряет шаг. Он приветствует ее, и она понимает, что он тоже ее узнал, но сейчас не самое подходящее время для счастливого воссоединения.

– Где он?

– Сюда. Ничего, если мы немного пройдемся? – спрашивает он.