Всегда твой, но сегодня чуть меньше

«Эники-беники» крутились в голове. Садился в один из проезжающих автобусов. Щёлкал и внутри его. Щёлкал и остановки, на которых выхожу. Наушники пели что ни попадя, сигарета сжигалась предательски быстро, я даже попросил нескольких людей, отрывая их от своих дел, щёлкнуть их. Наверно, глупо собирать коллекцию несочетаемых фотографий, но мне явно становилось легче. Я просто шёл, будучи расслабленным – этого давно мне не хватало, даже просачивалась лёгкая ухмылка. Блюда из кухни, которой я никогда не пробовал ранее, какие-то новые детали в местах, которые я проходил не единожды, – я словно открывал жизнь заново, пытаясь захватить побольше, жадничая другим.

– Привет? – где-то из-за спины послышалось в мой адрес.

Обернувшись на зов, я неожиданно увидел свою бывшую одногруппницу – Лену. Миндалевидные глаза с характерным прищуром, ослепительно белые зубы, которые не портили ни кофе, ни сигареты, и кожа с круглогодичным нисходящим загаром. Она приветливо улыбалась мне, немного отрешённо, боясь, что ошиблась и поздоровалась с незнакомцем. Благо не ошиблась и улыбалась сильнее.

– Привет. – стеснённо я кивнул ей, помахав с камерой в руках.

– Мне казалось, ты уехал! – радуясь, словно ребёнок, перепрыгивая кашу из снега, говорила она мне.

Подойдя ко мне ближе, я заметил её продолжающийся подростковый бунт: покрашенные лазурные волосы выбивались из-под шапки, что омоложало без того свежий вид. Её легко было спутать в куче студентов у ворот университета, но её дорогое пальто, кожаные перчатки и сумка с последней коллекции добавляли ей шарма и зрелости. Лена не была похожа ни на одну крайность: её не опишешь как стервозную бунтарку, не опишешь и как напыщенную статустностью даму, которая, закатывая глаза, оценивала других девушек. Она была где-то посередине. Как раньше. Неуклюже она приобняла меня, радуясь, словно ребёнок, такой внезапной встрече выпускников.

– Были мысли, конечно, – не скрывая радости, я тоже улыбался ей.

– Боже, а ты стал ещё выше! – чувствовал я её голос возле груди.

Она придерживалась за мою руку, пытаясь балансировать на обмокшем снегу, чему я, на удивление, не сопротивлялся. Лена махнула рукой в сторону скамейки в сквере, подзывая сесть и поговорить о прошедших временах. Как только мы сели, она всем корпусом повернулась ко мне, облокачиваясь об спинку скамьи.

– Ой, извини, – внезапно Лена забеспокоилась, – ты ведь не спешишь?

– Да куда уж, – мотнул я камерой, – времени вагон.

– Занялся фотографией наконец?

Только Лена знала о моём увлечении, которое я тщательно скрывал, будучи студентом. Помнил, когда на паре физры в мае нас вывели в парк пробежать пару кругов, я щёлкал её на свой старенький телефон для её аватарок в социальных сетях. Я не был так близок ни с кем из остальных, лишь поддерживая светские беседы по типу: «Кто куда на обед?», «Может, пропустим пару» и тому подобные. А на неё я мог положиться. Она действительно была мне ближе родных. Хоть это и забылось.

– Супер! Я говорила, что нужно идти к своей цели, – по-приятельски стукнув меня по плечу, Лена схватилась за телефон. Ей звонили, но она скинула трубку, продолжая диалог со мной.Учился где-нибудь после?

– Нет, так и остался с одним синеньким, – немного неловко сказал ей я.

– Ну и ладно.

Снова звонок, который Лена отклонила, заметно бесясь.

– Чёрт, это ведь мне на самом деле надо спешить. Может, проводишь меня? Так и поговорим, как друзья. Тут недалеко, пешком пройтись.

– Да, конечно.

Она энергично сорвалась с места, ожидая, когда я подниму свою старую тушу. Я чувствовал, как она, всё ещё оставаясь главным завадилой в нашей паре, хотела схватить мою руку и потащить за собой, но статус ей подсказывал, что это не лучшая идея, поэтому она отрешённо ожидала, когда я расправлюсь и мы сможем пойти. Мы шагали по аллее, практически опустошённой: только редкие мамочки с колясками кружили вокруг облысевших деревьев и вечно пышных елей.

– Как дела-то, в целом? – отрезала Лена, – А то как-то забылось спросить.

– Уволился с работы, живу в квартире, фоткаю всё подряд, – без стеснения я выложил ей практически всё, что не мог рассказать никому.

– Ого. Решил зарабатывать на фото?

– Да был бы я ещё уверен, что на них могу заработать.

– Сейчас на чём угодно можно заработать.

– Кто знает.

– А на личном что? – Лена замялась от стеснения, но пыталась не подать вида, как, собственно, и я.

– Да никого не было. С тех пор.

Лена, опять же, пытаясь не выдать себя, облегчённо выдохнула.

– У тебя что?

– У меня? Да я тоже одиночкой хожу.

– Я про работу.

– А, – отрезала резко Лена, краснея от недопонимания. – Поработала в вашем этом общепите, – украдкой посмеялась она, – не очень понравилось.

– Понимаю.

– Добилась повышения, потом ушла. Сейчас работаю в ивенте: праздники, мероприятия на гос. уровне. С депутатами вожусь. Те ещё дети, если честно.

Лена всматривалась в телефон из-за постоянных уведомлений и раздражённо цыкая оттого, что её отвлекают.

– Но мне нравится, – вздымая плечи, сказала она, убирая телефон поглубже в карман.

– А сейчас куда идёшь?