Всегда в бою

План был утвержден, началась подготовка к наступлению. В связи с общей перегруппировкой сил армии из состава 2-го гвардейского корпуса вышли 9-я и 17-я гвардейские дивизии, а вместо них прибыли 184-я стрелковая дивизия полковника С. И. Цукарева и 97-я стрелковая дивизия генерал-майора П. М. Давыдова.

Мы получили крупное артиллерийское усиление. В лесных массивах, что восточнее реки Веленя, встали на огневые позиции 203-мм гаубицы — шесть батарей из 103-й артбригады большой мощности; 152-мм гаубицы и гаубицы-пушки шестнадцать батарей 94-й тяжелой гаубичной бригады; более 200 реактивных установок 20-й гвардейской минометной бригады и 326-го гвардейского минометного полка. Кроме того, нам передали несколько частей, вооруженных более легкими системами: 1310-й артполк, 554-й минометный и три истребительно-противотанковых полка.

Прибавьте наш корпусной артполк и три полка дивизионной артиллерии, и тогда станет понятно, сколько хлопот появилось у командующего артиллерией корпуса полковника А. Д. Васильева. Хлопоты, разумеется, приятные. Еще бы! Скажи еще полгода назад Александру Дмитриевичу, что стрелковому корпусу придадут артиллерийскую группировку, в которой только тяжелых калибров будет до сотни стволов, — он вряд ли поверил бы.

Видимо, слабый эффект артподготовки в предыдущем наступлении послужил поводом для серьезного разговора в высших командных инстанциях. Сужу об этом по беседе, которая состоялась у нас на КП с представителем Ставки маршалом артиллерии Н. Н. Вороновым. Он приехал к нам за несколько дней до наступления, его особенно интересовала разведка обороны противника вообще, артиллерийская разведка — в частности. Я доложил ему, что вражеская огневая система вскрыта нашей разведкой почти полностью, что данные всех видов разведки подтверждены и захваченными накануне пленными.

— Давайте-ка ваших артиллеристов, — сказал он.

Пришли полковник Васильев и офицеры штаба артиллерии, развернули карты и схемы, и у них завязался свой, сугубо артиллерийский разговор.

Мне впервые довелось встретиться на фронте с Николаем Николаевичем Вороновым, и встреча эта оставила глубокое впечатление. То, что он крупнейший специалист, большой знаток артиллерийской боевой работы во всех ее сложностях и тонкостях, — это было известно. Однако, беседуя с нашими артиллеристами, он ни словом, ни жестом не подчеркнул своего профессионального превосходства, своего высокого положения и права решать и приказывать. Очень тактичный и доброжелательный человек.

Это была деловая беседа коллег по военной профессии. «А может, лучше сделать так?» — спрашивал маршал и пояснял свою мысль. И полковник Васильев соглашался или приводил какой-то контрдовод.

— Ну как? — спросил я Александра Дмитриевича, когда маршал уехал.

Васильев развел руками:

— Все расставил по местам. Хотел бы я знать артиллерию хоть в четверть того, как знает ее Николай Николаевич…

Добавлю, что сам полковник Васильев был превосходный, на мой взгляд, артиллерист.

13 сентября, за сутки до начала наступления, Васильев доложил мне о готовности артиллерии.

Начальник политотдела полковник П. В. Луценко, только что вернувшийся с переднего края, рассказал, что политический подъем в войсках исключительно высокий. Бойцы рвутся в наступление. В беседах с политработниками они обязательно упоминали Левобережную Украину, где советские войска, освобождая город за городом, гнали фашистов на запад, к Днепру. «Скорей бы приказ, говорили бойцы. — А за нами дело не станет, мы уж постараемся».

С начальником штаба полковником В. Л. Бейлиным мы еще раз проверили, все ли сделано, обговорили детально вопросы, возникшие за последние часы, и я выехал на свой наблюдательный пункт.

— Будет успех! — говорил, прощаясь, Бейлин. — Чувствую, сломим фашиста…

Чувствовал это и я. Время нам дали, мы хорошо подготовились, тщательная и действенная подготовка должна обеспечить быстрый прорыв обороны противника. Разница между августовским и нынешним наступлением состояла еще и в том, что фашистское командование, судя по последним данным, было дезинформировано нашей маскировкой (ложное сосредоточение войск на второстепенных участках, постройка мостов на реке Царевич и т. п.) и ожидало главного удара совсем не там, где он нами спланирован.

14 сентября, в 9.00, ударила артиллерия. Полуторачасовую артподготовку заключил мощный залп гвардейских минометных частей. Огневая система противника была подавлена и на переднем его крае, и в глубине обороны. Лишь отдельные вражеские батареи пытались остановить огнем наступающую пехоту, но тяжелые орудия армейской артгруппы вынудили их замолчать. К полудню стрелки 184-й и 91-й гвардейской дивизий овладели первой и второй траншеями фашистов и, оставив речку Веленя далеко у себя в тылу, продолжали успешно наступать.