Всего лишь тень

– Попутного ветра, мадемуазель Бошан. Биржа труда безусловно подыщет вам место в спарринге, женская борьба сейчас в моде, так что я за вас совершенно спокоен. Или же место в психушке.

– А тебя ждет место на кладбище!

Хлоя поворачивается к нему спиной и удаляется по коридору. Все покинули рабочие места, чтобы поприсутствовать на спектакле. Надо признать, что такого рода финалы случаются нечасто.

Молчаливые зрители смотрят, как Хлоя идет с высоко поднятой головой и застывшим взглядом. Может, они слышат, как бешено колотится ее сердце. В конце этой дороги бесчестья путь ей преграждает Мартен. Как последнее препятствие, конечное испытание.

– Мне очень жаль, – просто говорит он. – Но так и должно было случиться.

Он кажется искренним. Однако Хлоя видит только человека, который украл у нее пост, по праву принадлежавший ей. Человека, который пустился на самые грязные интриги, чтобы добиться своих целей.

Она пристально на него смотрит:

– И ты тоже мне за это заплатишь.

* * *

Почему ты мне не звонишь? Почему тебя здесь нет?

Хлоя плачет. Вот уже несколько часов. С момента, когда покинула подземный паркинг агентства.

Уволена за грубую ошибку. Ни выходного пособия, ни выплат по безработице.

Ничего.

Только глаза, чтобы плакать. Снова и снова.

Этот клиент точно был частью махинаций, подстроенных Мартеном. Чтобы довести ее до крайности, до ошибки.

Говнюк победил. Поле боя осталось за ним. Но возможно, он на этом не остановится. Возможно, он добивается ее смерти. И пошлет своего наемника из мрака нанести ей последний удар.

Хлоя уже проглотила три порции бурбона и две таблетки от сердца. Она ждет прихода ночи, как подстерегают грозного врага. Одного из тех, кого невозможно ни остановить, ни замедлить.

Только Алекс мог бы. Но его здесь нет. Он бросил ее, снова.

Ночь, которой она так боится, в конце концов стучится в окна.

Хлоя приканчивает четвертый бурбон и третью пачку бумажных платков.

Где ты? Что я сделала, чтобы заслужить твое отсутствие?

Она поехала к Александру, конечно же. Уперлась в запертую дверь, хотя его «пежо» был припаркован недалеко от дома.

В порыве надежды она пытается себя успокоить. Он наверняка напал на след. Может, этот след увел его далеко от Парижа. Может, он поехал на поезде, как в последний раз? А мобильник у него разрядился, и он сейчас в дороге, торопится вернуться ко мне.

Легко себе врать, когда страшно. Когда плохо.

Столько лет, проведенных в агентстве. Она не считала ни сверхурочных часов, ни своих усилий. И вот ее выбросили вон, как грязную тряпку.

Звонок телефона действует словно электрошок, она кидается к аппарату, висящему на стене.

– Алекс?

На том конце провода рыдания. И голос знакомый.

– Это я, Каро…

Разочарование так сильно, что Хлое хочется бросить трубку, не сказав ни слова.

Опять рыдания, лицо Хлои застывает.

– Чего ты хочешь?

– Квентин меня бросил! – канючит Кароль.

Сердце Хлои остается холодным.

– Ну и при чем здесь я?

Плач Кароль становится еще горше.

– У меня свои проблемы. И куда более серьезные, чем отставка, полученная от женатого мужика.

– Я думала, ты меня выслушаешь! – стонет Кароль.

– Что ж, ты ошиблась, – отрубает Хлоя. – Скорее всего, он вернулся к жене. И наверняка потому, что по-прежнему ее любит. Так что забудь его. А заодно и меня. Потому что мне есть чем заняться, кроме как выслушивать твои стенания. К твоему сведению, за мной охотится психопат, и я только что потеряла работу.

Кароль шумно всхлипывает, сморкается.

– Я не знала, – лепечет она. – Хочешь, я приеду?

Хлоя улыбается. Жуткой улыбкой.

– Ты всерьез думаешь, что можешь быть мне хоть чем-то полезна?..

Она швыряет трубку, наливает еще стакан бурбона.

Потом раздевается, оставляя одежду на полу в гостиной, и, слегка пошатываясь, идет в ванную.

Зеркало решило с ней поиграть.

Это не могу быть я. Женщина с красными, опухшими, запавшими глазами. Глядящими в пустоту.

Женщина с потрескавшимися губами и желтым цветом лица. С тусклыми волосами и лоснящейся кожей.

Уродливая до слез. И которая плачет сама.

Хлоя залезает в ванну, открывает кран и задергивает занавеску. Упершись двумя ладонями в синий кафель, по всегдашней привычке, она позволяет горячей воде смыть унижение, боль, страх, одиночество.

Но это было бы слишком легко. Обычный душ ничему не поможет. Все впечаталось в тело.

Простояв долгое время под обжигающей струей, Хлоя решает наконец вылезти. Густой туман плавает в перегретом и насыщенном влагой небольшом помещении. Она заворачивается в полотенце, становится перед зеркалом. Этим предателем.

И тогда она это видит. Наконец видит.

Послание, написанное пальцем на запотевшем стекле.

Игры кончились, мой ангел.

* * *

– Здесь никого нет, мадам. Мы все проверили.

– Но кто-то был! – стонет Хлоя.

Сержант чуть устало на нее смотрит.

– Мы обошли все комнаты. Посмотрели даже в шкафах и под кроватями. И могу вас заверить, что в доме, кроме вас и нас, никого нет.

У его коллеги довольно едкая улыбка. Он смотрит на часы.

– Он приходил сюда! – отчеканивает Хлоя. – Он даже заходил в ванную, пока я была под душем!