Всего лишь тень

Его последний день, возможно. Сердце может остановиться в любую секунду.

Майор всматривается в него долгие минуты, почти забывая дышать.

Он совсем не спал и в эту ночь тоже. Хотя он провел ее в своей постели, вернее, в постели Софи, покинув пластиковую скамью в коридоре больницы.

Медсестра, новенькая, просит его покинуть служебное помещение, Гомес подчиняется. Толкает дверь, идет по длинному тихому коридору. Свинцовые ноги, адская мигрень.

Едва выйдя наружу, закуривает сигарету, садится в машину и ставит мигалку на крышу. Ему предстоит долгая дорога до Сарселя, и не хочется терять время в утренних пробках.

Бесконечные минуты бездействия, когда его сознание опасно заигрывает с безднами столь же мрачными, сколь и глубокими.

Он предпочитает думать о той незнакомке, которая напоминает Софи.

Он предпочитает думать, что нужен ей. Что еще может быть полезен хоть кому-то.

* * *

– Я пила кофе с Хлоей сегодня после обеда.

– И как дела у нашей дорогой Хлои? – интересуется Квентин.

Кончиками пальцев Кароль рисует воображаемые фигуры на безволосом торсе своего любовника. Сердечки, будто ей снова четырнадцать лет.

Они встретились у нее около пяти часов вечера, для короткой, но сладострастной тайной любви.

– Плохи у нее дела, – признается Кароль. – Все хуже и хуже… Если честно, она меня пугает.

– До такой степени?

– Она по-прежнему убеждена, что какой-то тип повсюду преследует ее, что он приходит к ней в дом, когда ее нет и даже когда она спит…

– А вдруг это правда! – предполагает Квентин. – Почему ты ей не веришь?

– Мне пришлось бы объяснять тебе с кучей подробностей, но в ее истории ничего не сходится, поверь! Ты можешь представить себе типа, который проникает к ней, не взломав дверь, и забивает продуктами ее холодильник?

Квентин хохочет, у Кароль хватает деликатности, чтобы не последовать его примеру.

– Конечно, если так на это посмотреть, звучит как чистый бред! Но зачем ей врать?

– Я не думаю, что она врет. Я думаю, что, к несчастью, она уверена, что это правда.

– Черт… Острая паранойя?

– На мой взгляд, очень похоже.

– Постой, параноиком в одночасье не становятся!

– Она всегда немного такой была, – заверяет Кароль. – Вечно повсюду видела заговоры, никому не доверяла…

– Не доверять людям не значит быть параноиком, – напоминает медбрат.

– Я знаю, кто такой параноик, – защищается Кароль. – И уверяю тебя, это как раз ее случай. Так или иначе, меня это тревожит. Она совершенно слетела с катушек… И еще, вдобавок ко всему прочему, ее бросил Бертран.

– Ай…

Квентин целует Кароль в плечо, потом встает.

– Ты уже уходишь?

Он отвечает на ее расстроенный взгляд улыбкой, в которой есть что-то беззастенчивое.

– Я с удовольствием остался бы подольше, но через час мне заступать на дежурство.

Он собирает свою одежду и направляется в ванную. Кароль идет за ним, продолжая разговаривать, пока он принимает душ.

– Как ты думаешь, чем я могу ей помочь? – спрашивает она.

– А? Я ничего не слышу!

Кароль повторяет вопрос, заодно позволяя своим глазам еще немного полюбоваться этим телом, от которого она с каждым днем зависит все больше и больше.

– Ей нужно проконсультироваться у психиатра, – отвечает Квентин. – У хорошего, желательно. Я могу порекомендовать тебе одного, если хочешь. Но самым трудным будет убедить ее к нему обратиться. Если она не осознает своей проблемы, она откажется.

Квентин вылезает из душевой кабины, Кароль протягивает ему полотенце.

– Спасибо… Она же твоя лучшая подруга, ты наверняка сумеешь ее уговорить, верно?

– Я уже пробовала, но ее с места не сдвинешь. Я даже уверена, что Бертран потому ее и бросил.

– Возможно. Не исключено, что он испугался.

Он обнимает Кароль, целует ее в шею. Та закрывает глаза, мечтая о продолжении.

– А ты меня не оставишь, да? – шепчет она.

– Никогда… А теперь мне действительно пора. Мои милашки-больные ждут меня!

– Как им повезло!

Он недоуменно смотрит на нее:

– Повезло? Быть запертыми в психиатрической лечебнице?

– Оставаться с тобой целую ночь…

* * *

Будет ли он там?

В тени, конечно же. Подстерегая малейшее ее движение.

Хлоя мечтала о прямом столкновении. Как бы ей хотелось, чтобы охотник показался. Пусть даже финальная дуэль неизбежно станет для нее фатальной.

Это желание сильнее, чем страх сойтись с ним лицом к лицу или не пережить этой встречи.

Она больше не может выносить, что он следит за ней исподтишка, укрывшись в темноте. Она хочет взглянуть ему в глаза. Наконец-то сразиться.

Враг из плоти и крови, имеющий лицо, кожу. Голос и запах.

Хотя она ни разу по-настоящему его не видела, теперь они близко знакомы. До ужаса близко. Странные связи, которые устанавливаются между жертвой и палачом.

Хлоя глушит мотор и берет «вальтер». Прежде чем выйти из машины, убирает его в сумочку. Фонарь по-прежнему не горит, улица погружена в тревожную полутьму.

Отныне все стало тревожным. Любая частица мрака, день, занимающийся над неизвестностью, самый незначительный шум… Таковы будни жертвы. Быть прежде всего мишенью и только потом личностью. И задавать себе леденящий вопрос среди многих прочих: как он меня убьет? Медленно? Быстро?