Всего лишь тень

* * *

Возвращайся домой и забудь меня.

Конечно. Это же так просто. Так легко. Так подло.

Стрелка спидометра «мерседеса» не переваливает за тридцать километров в час. Трудно различить дорогу сквозь пелену слез.

Я никогда не любил тебя. Я перевернул страницу.

Хук слева, апперкот справа.

Хлоя думала, что еще остался шанс. Что все еще возможно и она победит.

Теперь она уверена, что все потеряно. Но так и не понимает почему.

В этом нет никакого смысла.

Бертран не пожелал ее слушать. Копы тоже.

Полное одиночество, глухая изоляция.

Она падает на диван и покорно ждет новой истерики. Глаза смотрят в пустоту, сердце замерло.

Я никогда тебя не любил. Слова отдаются в голове странным звоном, словно черепная коробка пуста. Хотя у нее ощущение, что она, наоборот, переполнена.

– Скотина! Сволочь…

Но от оскорблений ей не становится легче. Она встает, ноги едва не подгибаются. Открывает дверцы бара, оглядывает бутылки как набор возможностей.

Опустошить их все? Нет, я не буду начинать все сначала…

Умереть ради него. Чтобы доказать. Что я-то его любила. И что по-прежнему люблю.

Смешно. Ему плевать с высокой колокольни. Кстати, а действительно ли я его люблю?

Тебе больно, потому что решение о разрыве принял я…

Она наугад достает бутылку. Колесо неудачи указало на джин. Это наверняка ее отключит. Она наполняет стакан доверху, колеблется и выпивает до дна.

Что за пытку, что за муку она себе устроила. Ее рука цепляется за ореховый комод; взгляд останавливается на фотографиях, которые висят на стене.

Отец и она. Мать, отец и Жюльета. Лиза, прямо перед тем, как…

Хлоя хмурится. Это не алкоголь. Не так быстро!

Она берет последний снимок, медленно подносит к глазам.

Это не Лиза, на фотографии.

Это больше не Лиза. Это чудовищный труп с зияющими дырами вместо глаз и гниющей плотью, отслаивающейся кусками от костей черепа. И гнусный оскал.

Хлоя отбрасывает рамку со снимком, как будто она обожгла ей пальцы, и начинает кричать.

* * *

Хрупкий челнок опасно приближается к порогам. Он вертится вокруг собственной оси, все сильнее и сильнее раскачиваясь. Хлоя больше не чувствует себя в постели. Скорее в лодке, которая рискует разбиться в бурном течении. Ее руки хватаются за простыни, глаза пытаются сконцентрироваться на люстре, подвешенной к потолку, которая кружится и клонится в воображаемой буре.

Бутылка джина пуста. Брошена в море, без всякого послания внутри.

А что она могла бы написать?

Спасите. На помощь. Я больше не знаю, куда плыву. Я не узнаю себя.

Хлоя слышит странные звуки. Хихиканье, повторяющееся до бесконечности, душераздирающие крики. Заполняющие ее бедную голову.

И звук ее изнемогающего сердца тоже. Которое несется во весь дух и не может нащупать тормоза.

Нужно принять утренние пилюли. Хотя еще вечер.

И быстрее, пока ее движок не лопнул, как перезрелый плод.

Она пытается встать и падает на пол. Не чувствует никакой боли, на четвереньках движется по темному коридору. Добравшись до кухни, выпрямляется и достает коробку с таблетками. Две вместо одной, для надежности.

По дороге обратно в гостиную она держится за стену. Может, надо выпить больше, чтобы забыться? Забыть, что ее бросили, как кусок дерьма. Забыть, что она мишень.

Она берет с дивана пистолет, размахивает им перед собой. Теперь она снова стоит на ногах, отчасти чудом, и начинает смеяться. Жуткий смех, пришедший из ниоткуда.

– Думаешь, ты меня напугал? Покажись, трус паршивый! Выходи на бой! Ну же, выходи!.. Где ты? Я знаю, что ты там!

Она перестает смеяться, слушает издевающуюся над ней тишину.

Ей чудится шум за спиной, она разворачивается и нажимает на спуск. Отдача заставляет ее потерять неустойчивое равновесие, ее отбрасывает назад.

Голова жестко бьется об пол, зрение затуманивается, все вокруг двоится.

Она лежит посреди ковра, на спине, раскинув руки крестом.

Следующие минуты ужасны. Ощущение агонии, предваряющей смерть. Ощущение, что ее тело четвертовано, искромсано, искрошено.

Потом напряжение медленно спадает. Разноцветные бабочки заполняют чистое небо. На ее губах появляется улыбка. Ей хорошо. До странности хорошо. Она близка к экстазу. Ее снова одолевает смех.

– Не придешь, да? Ты слишком меня боишься!

Она медленно переворачивается, оказываясь снова в лодке, которую несет течением. Только она больше не боится ни порогов, ни подводных камней, ни даже Тени.

Вообще больше ничего не боится.

– Меня зовут…

Она только что забыла свое имя.

* * *

Когда она открывает глаза, вокруг темная ночь. Хлоя не знает, где она.

Ее пальцы ощупывают ковер, она понимает, что не в кровати. Лежит, вытянувшись на спине, вроде бы на полу. Голова погружена во что-то мягкое и нежное.

Она с радостью опять закрыла бы веки. Но чувствует себя в опасности.

С трудом садится, на мгновение застывает неподвижно. Мощное головокружение, ощущение, что она проглотила горящее полено и ее били молотком по голове.