Всего лишь травница

Мы покидали поместье, когда солнце еще не взошло над горизонтом. Его Светлость на этот раз предпочел разместиться со мной в карете, которую любезно предоставил Андрэ. Герцогский герб на дверях сообщал окружающим, что внутри сидят высокие персоны, а пара сопровождающих нас стражников в форме лишь укрепляли производимое впечатление. Что ж, лорд Вестон действительно соответствовал этому антуражу, и только я ощущала себя самозванкой. А еще я чувствовала себя до ужаса неловко наедине с лорд-канцлером.

– Мари, – позвал он, когда мы проезжали по предрассветным улочкам городка. – Перестань так тяжко вздыхать, иначе я могу подумать, что моя компания для тебя в тягость.

– Нет, что вы, конечно же, нет! – постаралась заверить я Его Светлость в обратном.

– Ты ужасно неправдоподобно врешь, я уже говорил? Посмотри на меня, Мари. Мне прекрасно известно, почему ты так себя ведешь, и я уважаю твое право на собственное мнение, но поверь: я не из тех, кто разбрасывается обещаниями, – лорд-канцлер придвинулся ко мне ближе и перегнулся через проход. – Если я сказал, что найду способ нам быть вместе, значит, так и будет. Предоставь мне решать эти проблемы. Не думай ни о чем и уж, тем более, не верь словам всяких доброхотов, даже если они и говорят их из лучших побуждений. Верь только поступкам, Мари, пообещай мне.

– Я не знаю, чему верить, – со слезами на глазах призналась я.

– Если не знаешь, почему бы просто не выбрать меня? – Его Светлость взял мои руки в свои, и только тогда я заметила, как подрагивают мои пальцы, затянутые в тонкие перчатки. Глаза лорд-канцлера были предельно серьезны, будто от нашего разговора зависело все. – Я в силах обойти любой закон, вырвать тебя из лап смерти, справиться с какими угодно злодеями, но заставить тебя сделать выбор я не могу. И сейчас только твоя вера решит наши судьбы. От нее зависит, как буду я действовать и во имя чего. Поэтому спрашиваю еще раз: Мари, ты веришь в меня, в нас?

– Я… Я… Да, – выдохнула наконец.

А лорд-канцлер сгреб меня в охапку, не жалея нового платья, и принялся покрывать лицо поцелуями.

– Мари, – бормотал он. – Моя Мари.

А я застыла в его руках, пригрелась возле часто стучащего сердца и жмурилась. От счастья, что Его Светлость обещал, от собственной смелости, от легкости, поселившейся вдруг внутри. Я готова была взлететь в облака, но крепкие руки надежно удерживали меня на месте. И я верила, что их обладателю под силу абсолютно все, даже, казалось бы, невозможное.

Лорд Вестон положил подбородок мне на макушку, так мы и ехали до самой портальной арки.

– Пора, – сказал он, когда карета остановилась.

Я провела рукой по гладкой щеке и поднялась с мужских колен. Его Светлость попросил оставаться на месте, сам же отправился к портальщикам. Хотя рассвет уже брезжил серыми туманными красками, факелы, освещающие площадку, все еще горели. Их было хорошо видно из окна кареты, как и незнакомых мужчин, облаченных в свинцовую защиту. Вскоре они засуетились, а лорд-канцлер вернулся в карету. Настройка путей много времени не заняла, и меньше чем через четверть часа мы уже ехали по невероятной дороге, сплетенной из серебристых, розовых и темно-синих линий. Это место все так же вызывало у меня восторг, и всю дорогу я провела, прилипнув к окну.

– Мари, ты слишком чиста для этого мира, – улыбнулся лорд-канцлер.

– О, вам кажется! – отмахнулась я и снова вернулась к завораживающему виду.

А когда наша карета покинула подпространство, на улице вовсю светило солнце, утреннее, ласково-нежное и обещающее непременный полуденный зной.

– Добро пожаловать в Иствен, – почтительно произнес бородатый портальщик с широкой белозубой улыбкой, которая особенно ярко выделялась на фоне его загорелого лица. А после заученно забубнил: – Местное время одиннадцать часов пополуночи, температура воздуха семьдесят градусов* (*использована шкала по Фаренгейту, это значение соответствует двадцати одному градусу Цельсия выше нуля). Спасибо, что воспользовались услугами наших портальных линий, будем рады…

Так и не дослушав обязательное приветствие до конца, мы двинулись дальше и больше нигде не задерживались. От вида таких родных, до боли знакомых мест защемило сердце. Были в наших приключениях моменты, когда я думала, что покинула дом навсегда, и едва ли появится шанс сюда снова вернуться. А от того чувства, обуревавшие меня, были помножены чуть ли не на десять.

– Волнуешься? – спросил лорд-канцлер.

– Это так заметно? – вздохнула я.

– Суди сама: костяшки твоих пальцев побелели от того, как сильно ты стискиваешь подол платья, а твои губы искусаны чуть ли не в кровь. И еще ты так трагично вздыхаешь, будто вся тяжесть мира покоится на твоих хрупких плечах.

– Ох, – только и смогла выдавить я. Разжала пальцы и разгладила измятую ткань. Новое платье было жалко.

– Тебе нужно учиться лучше владеть собой. Поверь, в столице этот навык пригодится не раз.

– Боюсь, мне уже поздно, – заметила я с иронией, а Его Светлость вдруг рассмеялся: