Всего лишь волшебник (СИ)

Одна Сарэйа казалась живой. И то лишь потому, что её губы не переставали шевелиться, а правая рука иногда кидала щепотки какой-то травы в огонь. Тихий голос женщины был единственным звуком, который можно было услышать помимо треска костра. Но и она почему-то казалась зачарованной статуей, оставленной своим творцом в этом странном месте. Даже сеточка морщин не придавала её лицу живости и, быть может, во всём были виноваты стеклянные серые глаза.

Себастиан скучающе наблюдал за чародейкой. Даже миска, наполненная травами для ритуала, не разжигала в нём никакого интереса или же внимания, хоть на самом дне посуды лежало кровавое бьющееся сердце вендиго. Даже уродливая голова этого чудища, оставленная у пня, больше не интересовала мага.

— Уверен, что не хочешь остаться выпить?

Эванс улыбнулся вопросу и перевёл взгляд на Беатора с обмотанной грудью. Гном оказался ещё более упёртым, чем представлял Себастиан, и не дал лечить себя эликсирами, хоть Элрики долго уговаривал сородича на быстрое выздоровление. Но кузнец напрочь отказался от такой чести, и Эванс думал, что знал причину. Боль, годами терзающая Беатора, наконец прошла, а сломанные рёбра казались незаметным синяком после пытки проклятием королевских гномов на протяжении десяти лет. Себастиан помнил, как долго приводил товарища в чувство, чтобы именно он снёс голову вендиго и обрёл искупление. Кузец даже не сетовал, что не он вытащил сердце монстра из его груди.

— Уверен, — улыбнулся волшебник. — В Гильдии даётся неделя на то, чтобы вернуться с задания, а мои семь дней закончатся через несколько часов.

Беатор хмыкнул и откинулся на поваленное дерево. Себастиан перевёл взгляд на задумчивого гнома и спящего Элрики в нескольких метрах от головы вендиго.

— Я так понимаю, ты покинешь остров?

— Да, — усмехнулся кузнец. — Теперь, когда месть свершилась, я смогу вернуться домой. Меня тошнит от этого острова. Я не выбирал оставаться тут пленником на десять грёбанных лет, маг.

— Может просто скучаешь по шахтам? Не думаю, что ты спокойно сидел в шахте, дожидаясь чудище, — со смешком сказал Себастиан и перевёл взгляд на несколько белых камней, которые Беатор вытащил из-за пазухи после охоты на вендиго.

— И это тоже, — ответил гном и приложился к горлышку бутылки.

Эванс последний раз посмотрел на грубое и острое лицо гнома и встал с земли. В этот самый момент языки костра ярче прежнего затанцевали в ночи, сопровождаемые заклинаниями чародейки.

— А ты куда пойдёшь?

— Прожигать жизнь в Ирландии. Раз моё имя так узнаваемо, у меня нет возможности свободно перемещаться по миру, но зато в этой маленькой стране я знаю достаточно пабов, чтобы хорошенько надраться или подцепить нимфу.

Беатор с сопением поднялся на ноги и протянул грязную руку волшебнику.

— Буду рад снова вытащить твою задницу из беды, приятель, — просто сказал он.

— Я не люблю этот остров, как и ты, Беатор, но отныне ты станешь моим любимым воспоминанием об этом дерьмовом месте, — ответил Эванс и пожал руку гному. — Я буду беречь его, — чуть позже сказал волшебник, хлопнув ладонью по мечу.

— Надеюсь на это, — усмехнулся кузнец и уставился на огонь.

Себастиан уже далеко отошёл от костра, когда услышал голос Сарэйи. Он остановился, но оборачиваться не стал, ведь уже знал, что она скажет.

— Уйдёшь и даже не попрощаешься?

— Не думаю, что оскорбил твои чувства этим.

— Ты обещал научить меня магии без медальона.

— Всему своё время, малышка, — ответил Эванс, повернув голову на рассерженную чародейку. Он чувствовал аромат трав, которые она всю ночь кидала в костёр. Запах тёмного леса и морозного ветра шёл от её тонких пальцев, дурманя голову.

— Что это значит?

Себастиан не ответил. Лишь крепче ухватил голову вендиго за один из его рогов и двинулся дальше в чащу.

— Ответь мне!

— Ты даже имени моего не знаешь. Думаешь, можешь командовать мною? — наконец обернулся Эванс и рыкнул на колдунью.

Сарэйа почему-то отшатнулась от него, словно от прокажённого, и её пальцы дрогнули.

— Как ты победил вендиго? Его невозможно одолеть.

— Серебряным мечом.

— И только?

Себастиан впервые за вечер взглянул женщине в глаза. Он видел, как сомнения, смешанные с какой-то непонятной эмоцией, плескались в них, из-за чего серый цвет радужки, казалось, становился всё темнее. Эванс усмехнулся этому и склонил голову на бок.

— Серебряной сетью.

— Но как? Их невозможно наколдовать, ведь…

— Я же говорил, что знаю много редких заклинаний, — просто ответил волшебник и отвернулся от Сарэйи.

— Как твоё имя?

— Тебе незачем знать это. Я же всего лишь волшебник.

Сарэйа смотрела, как тьма леса медленно пожирала Себастиана Эванса.