Всего лишь волшебник (СИ)

Потом сон внезапно становился бордово-красным, а воздух начинал пахнуть кровью. Он видел, как этот мужчина одним ударом сокрушал сразу нескольких врагов, нападающих на деревню. Он слышал, как в это время в шахте, что была поблизости, стучали молоты гномов, чтобы добыть серебра для мечей и обеспечить победу в битве. Капли крови падали мужчине, потерявшему душу, на лицо и в рот, из-за чего его глаза на короткие секунды становились чёрными, а сердце начинало быстро стучать в груди. Лизар был хорошо знаком с этим чувством — вендиго становился всё сильнее и сильнее и требовал больше смертей.

Поэтому когда война оканчивалась, а ничего не подозревающий человек возвращался к себе домой, монстр начинал сводить его с ума, чтобы мужчина сорвался и накормил его чьей-нибудь кровью. Запах гнили отравлял всю еду, обволакивал дом молодой семьи и заставлял воина видеть кошмары. А потом этот запах стал причиной, по которой бедный человек начал слышать голоса. Ветер смеялся над ним, монстр звучал в его голове всё громче и громче, уговаривал убить кого-нибудь, заверял, что это вылечит его. И бедолага страдал, тихо теряя рассудок, пытался бежать от голосов.

Но однажды тёмной ночью мужчина сдался и голыми руками порвал старосту деревни — своего учителя — в попытке заткнуть смеющийся ветер. Он пил человеческую кровь на виду у всех, пока его тело превращалось в тело монстра со страшными до безобразия когтистыми лапами. А запах гнили становился всё сильнее. Лизар видел, как это чудовище с дикими глазами разрывал в клочья добрую половину деревни, как убивал жену, как бежал в шахты, высовываясь из них только ради охоты. Он видел, как деревня вмиг опустела, как гномы пришли однажды в шахты, а этот монстр убил их всех. Он убивал любого, кто совался на его территорию, которую однажды спас от врагов. А ещё он чувствовал сквозь сон запах чужаков, которые пришли в мёртвую деревню.

Его новая добыча.

Вендиго открыл до ужаса чёрные глаза и щёлкнул клыкастой пастью, в то время как Лизар в очередной раз попытался взять главенство над чудовищем, но опять проиграл.

***

Себастиан и два гнома потеряли два дня, поэтому решили пойти на вендиго днём, когда он дремлет, чтобы не потерять ещё и головы. Конечно, у них не было уверенности в том, что монстр не бодрствует в тёмных туннелях шахт, но другого выхода просто не было.

Поэтому Беатор и Себастиан старались ступать как можно тише, хотя им очень часто казалось, что нечаянные стуки каблуков по каменной шахте звучат громче громовых раскатов. Гном вполголоса бурчал, что это всё обман слуха, на что волшебник лишь закатывал глаза. Он почему-то быстро смирился с тем, что может погибнуть в этих тёмных проходах шахт.

— Ты уже выпил зелье чародейки? — шёпотом поинтересовался Беатор.

— Те остатки, которые в меня не успел влить Элрики? — саркастично спросил Эванс, сжимая эфест клинка.

— Не поясничай, маг. Ты молиться на него должен за то, что он знал, как спасти тебя.

— Я благодарен ему за это, — серьёзно ответил Себастиан. — Но по большей части я рассчитываю на свою силу.

Беатор ничего не ответил, лишь покрепче перехватил серебряные ловушки.

— Я рад, что Элрики отговорил тебя от безумства. Без магии ты бы не справился с вендиго, даже если бы выпил зелье, — через какое-то время сказал волшебник, вглядываясь в темноту. Он слышал рык впереди.

— Ты поклялся, что дашь мне вытащить его сердце. Так что если ты не сдержишь слово, я заколю тебя твоим же новым мечом.

— У тебя, должно быть, много друзей, — усмехнулся Себастиан. — Это честь быть твоим товарищем.

— Заткнись, маг, — с полуулыбкой ответил Беатор. — Почему ты остановился?

— Ставь ловушку здесь. Видишь, сколько крови на камнях? Если у него есть место, где трапезничать, то это тут.

Гном и волшебник стояли в достаточно простроном ответвлении шахты, на потолке которого что-то блестело в тусклом свете солтора. Эванс видел мимолётный взгляд Беатора, наполненный болью и грустью по умершим друзьям и давно минувшим дням. Но стоило Себастиану моргнуть, как лицо гнома уже ничего кроме сосредоточенности не выражало. Серебряная цепь с небольшими, но острыми шипами, упала на пол шахты, а через несколько минут оказалась расправленной от стенки к стенке прохода. Словно едва уловимая спрятавшаяся в камнях змейка с блестящей кожей, лежала цепь, припорошённая пылью шахты. Серебряные ниточки блекло поблёскивали в тёмном проходе, магией приклеенные от пола до потолка. А Беатор и Себастиан, разделённые этой почти что незаметной стеной, пожали друг другу руки.

— Если выживем, выпьешь со мной? — лукаво поинтересовался Эванс, за улыбкой скрывая грусть и страх. — После того, как вырвем сердце вендиго и отнесём его чародейке. Странная она женщина, всё же, раз хочет освободить дух из тела монстра. Такое чувство, что в средневековье застряла, не находишь?

— Мне слихва хватило твоей компании за это время, маг, — усмехнулся гном, пропуская мимо ушей причитания волшебника. — Но если выживешь, то так уж и быть, выпью. Потерплю твой трёп ещё один вечер.