Всего одно злое дело

Хейверс начала что-то беспорядочно объяснять, не задумываясь о том, что итальянец не понимает ни слова из того, что она говорит. Он видел, что Барбара просит его найти кого-нибудь, кто мог бы перевести ее слова. Сальваторе узнал слова чертов, проклятый, долбаный и преисподняя; кроме того, ее речь было сдобрена именами Ажар, Хадия и упоминаниями Лондона. Когда старший инспектор кивнул на ее мобильный и тихо спросил: «Parlava a un giornalista, neverro?»[407], он увидел, что она прекрасно поняла, о чем он спросил.

– Да, да, хорошо, это был журналист, – ответила Барбара, – но вы должны попытаться понять меня потому что у него есть информация которую он получил от одного парня в Лондоне и эта информация утопит и меня и Ажара и Ажар потеряет все включая Хадию и вы должны понять ради любви к Богу что он не может потерять Хадию потому что если он потеряет ее то он потеряет все почему почему почему вы не говорите по-английски потому что мы все это могли бы обсудить и я смогла бы вам все объяснить потому что я вижу по вашему лицу что вы тоже принимаете это близко к сердцу как будто я вам его проткнула кинжалом черт побери Сальваторе черт черт черт.

Сальваторе ничего не понял, потому что для него это прозвучало как одно длинное-длинное слово. Он кивнул на дверь женского туалета, сказал «mi segua», и она пошла за ним в комнату для допросов, где ожидал своей участи Даниэле Бруно.

Ло Бьянко открыл дверь этой комнаты, но вместо того, чтобы зайти, сказал, что ему надо решить небольшую проблему, прежде чем они продолжат. Этой небольшой проблемой оказалось приглашение Барбары в другую комнату, где он попросил ее сесть, жестом указав на стул по другую сторону стола, и сказал:

– Il Suo telefonino, Barbara[408].

Чтобы убедиться, что Хейверс правильно поняла его, он достал собственный мобильник и показал на него. Она спросила: «Почему? Почему?», это Сальваторе понял. Однако он просто повторил свою просьбу, и она отдала ему телефон. Инспектор видел: она боится, что Ло Бьянко сейчас перезвонит по последнему номеру, однако он не собирался этого делать. Он знал, кому она звонила. Но, пока старший инспектор жив, больше она звонить не будет. Сальваторе убрал ее телефон в карман. Ее вскрик не нуждался в переводе.

– Mi dispiace, Barbara. Deve aspettare qui, in questura adesso[409], – сказал Ло Бьянко.

Он не мог позволить, чтобы она еще раз предала его в будущем. У него не было другого выхода, кроме как запереть ее в комнате, пока не будет сыграно следующее действие их маленькой драмы.

– Нет! Нет! – закричала она. – Вы должны понять, Сальваторе. У меня не было выбора. Если бы я не согласилась на сотрудничество… Вы не знаете, что есть у него в распоряжении вы не знаете что я сделала и вы не знаете как это разрушит мою жизнь и жизнь Ажара и если это случится то Хадии придется жить с этими ужасными людьми а я знаю какие они и как они относятся к Хадии ведь она им совсем не нужна и они совсем не хотят ее видеть а у нее больше никого нет потому что семья Ажара… пожалуйста пожалуйста пожалуйста.

– Mi displace, – повторил Ло Бьянко. Ему действительно было жаль.

Он тщательно запер ее в комнате и вернулся к Даниэле Бруно и Рокко Гарибальди. После стаканчика вина для снятия напряжения Бруно позвонил Лоренцо Муре с телефона с записывающим устройством. Все было очень просто. Бруно кратко сказал, что им надо встретиться. Полиция приходила в «ДАРБА Италия». Обстановка накаляется.

Мура колебался, Бруно был настойчив. Они решили встретиться в том месте, которое выбрал Сальваторе: там ничто не загораживало обзор и не препятствовало качественной записи. Через час в Парко Флувиале, там, где Мура тренирует ребятишек. Лоренцо согласился и обещал, что будет. Казалось, что, хотя он и слегка взволнован, он ничего не подозревает.

Рокко Гарибальди отправился с ними. Они с Ло Бьянко ехали в белом фургоне, который, как объяснил Сальваторе, будет стоять у летнего кафе в ста метрах от площадки, использовшейся Мурой. В это время года, в такой прекрасный день в кафе будет очень много людей. Парковка будет полна. На такой фургон, как их, никто не обратит внимания. Любой, кто его увидит, решит, что водитель просто зашел в кафе выпить чего-нибудь прохладительного.

Естественно, Даниэле Бруно поедет на своей машине и оставит ее на маленькой парковке рядом с полем. Он выйдет из машины и будет ждать за одним из двух столиков для пикников под деревьями. Сальваторе будет все время его видеть. Когда появится Лоренцо Мура, они пройдут на парковку. В этом случае за ними будет легче наблюдать из кафе. Бруно будет находиться под постоянным наблюдением, на случай, если ему придет в голову подать Муре какой-нибудь знак, что их прослушивают.