Всей нечисти Нечисть

Но сразу после митинга оборотни повели себя как всегда – развязно. Вампирам стало не до людей, они впервые разбирались между собой прилюдно. Часть из них требовала повернуть назад, часть упиралась, доказывая, что ближе перейти еще две горы, о которых донесли, спустившись на большую землю по западному склону. Часть молчаливо соглашалась и с теми, и с другими. Все вампиры низко кланялись перед Их Величествами, выказывая величайшее почтение, и говорили, упирая на то, что каждый из них безоговорочно подчиниться решению Их Величеств, как единственно правильному. Голоса разделились поровну.

– Хорошо, – Его Величество встал. – Мы, безусловно, понимаем ваше волнение и тревогу. Мы согласны, что часть из вас вернется назад тем же путем. Но вы должны понимать, что мы не сможем вам выделить ни людей, ни другую помощь. Единственное, что мы можем дать: сухой паек на двадцать дней, один ковер-самолет, необходимое снаряжение. Я требую, чтобы вы покинули территорию лагеря за десять минут до начала комендантского часа. Всех, кто желает покинуть нас, прошу внести себя в список, чтобы вам приготовили все необходимое до ужина.

Ее Величество не произнесла ни слова. Она встала и удалилась в свой шатер, опираясь на руку Его Величества. Ее и Его Величество расположились неизменно в царском шатре с удобствами и подогревом.

Сразу после его слов в лагере началась суета.

Именно вампиры зубоскалили в этот вечер между собой на потеху и оборотням, и людям. Вампиры, которым было разрешено отправиться обратно, возмущались, что им выдали всего по пять банок консерв на день, что снаряжение дали не самое надежное, что ковер-самолет и все остальное придется тащить самим. Оборотни в горах подчинялись лично Ее Величеству, независимо от того, какому вампиру принадлежали в другое время. Несколько людей пожелали вернуться с теми, кто собирался в обратный путь, но всем и каждому объяснили, что разрешение выдано лишь тем, кто в той или иной мере является для экспедиции обузой, объедая и задерживая, и что вреда от них больше, чем пользы.

С этим согласились все.

И сразу часть оборотней отправились шмонать убывающих вампиров, а Святые Отцы исправно отслужили службу, вкусив со стола со своей паствой и освятили все, что было выставлено, разве что отказались от сладкого и пошли собираться в обратный путь вместе со всеми. Они тоже разделились, как высокопоставленные члены экспедиции: кто-то считал, что долг их пройти до конца поводырями заблудшим, кто-то, что нельзя оставить без поддержки овец праведных.

Прошел слушок, что тянули жребий: желающих вернуться или остаться было слишком много.

Сразу после ужина людей отправили по местам, комендантский час объявили на час раньше обычного. После восьми, когда стемнело, каждого обязали находиться в спальном мешке. Люди не спорили, все устали и вымотались за день. Вампиры, которые имели право не соблюдать общие правила, занимали первые места в рядах зрителей наравне с оборотнями. Серые будни приелись и тем, и другим. Даже министр внутренних дел не смог убедить подчиненных вернуться к своим прямым обязанностям. И немногие оборотни выказывали недовольство, когда замечали, что люди смотрят на то, что происходит в части лагеря, где располагались палатки высокопоставленных членов экспедиции.

Ровно без двадцати девять, когда стало темно, лагерь разразился оглушительным свистом и выстрелами в воздух. С теми, кто покидал лагерь навсегда, прощались гиканьем и улюлюканьем.

И никто не обратил внимания, как один за другим вверх по вырубленным в камне ступеням, не издав ни звука, поднимаются люди из грота, который располагался к лестничному подъему ближе всего. Полураздетые, часть из них шла почти босиком, не обремененные спальными мешками и снаряжением, и немногие из них имели за спиной рюкзаки с продуктами, собранными накануне.

Никому бы в голову не пришло, что можно бежать вперед, а не назад.

Спустя час после очередного осмотра в грот заглянули три оборотня, не заметив ничего необычного. Посередине горел огонь, едва освещая помещение. Люди спали в спальных мешках. Одежда и обувь, которой не досталось места на веревочке и у огня, небрежно брошена рядом, распакованные рюкзаки, сваленное в кучу страхующее снаряжение. Тихо, но сонное зелье отключало человека так глубоко, что иногда можно было подумать, что тот, кто его принял, умер.

Очевидно, повар положил таблеток больше, чем следовало.

– Пошли, – позвал один из оборотней. – Я хочу увидеть, чем все закончится. Мне интересно, у них получится или нет. Я уже пять раз пробовал. Отсюда можно только с человеком выйти.

– Да хрен их знает, мы одно, они другое. Этих-то что, когда? Жрать хотца. Вот сволочи, до кости в последнее время обгладывают. Хоть бы мозговые косточки оставляли.

– Как обычно, после двенадцати приведут.

– Жаль, не успеем сделать ставки. Трансформация начинается раньше…

– А когда у нас сегодня луна выходит?

– В половине. Расходятся, господа хорошие… Пошли бегом! Если развернет, то скоро…