Всей нечисти Нечисть

Виткас поднялся еще на семь ступеней, привалившись к скале. Он выпустил одну за другой десять стрел, заставив умолкнуть еще десять оборотней, которые палили напропалую. В ответ ударили сразу двенадцать автоматных очередей с нескольких позиций. Оборотней становилось больше, склон пестрел их головами – подтянулись те, что оставались внизу, но подняться по отвесным стенам они не смогли. Прыгали и скатывались.

– Надо дать ребятам время укрыться! Охраняем проход на вершину, и бьем, сколько сможем, – Виткас выпустил еще три стрелы одну за другой, поразив столько же оборотней. – Ты, дядя Ваня, уходи… Моим потом передай, если что, поклон от меня…

Иван подал ему стрелу. Одна рука его повисла неподвижно, он слабел, кровью залило рубаху. Теперь Валимир прикрывал друзей, спрятавшись за валунами, пока Виткас снимал со скал еще восьмерых.

– Ты, Виткас, почто смотришь криво? Ты передай, а мне, сынки, похоже, хана, – признался Иван. – Прощаться будем… Он похлопал Валимира, прищурился. – Ты извини меня, сразу-то человека не разглядишь…

На губах его выступила кровавая пена. Только сейчас оба заметили, что у Ивана пробита грудь, и кровь течет по спине. Пуля навылет пробила легкое, рядом с сердцем. Иван привалился к стене и захрипел, задыхаясь. Виткас выпустил еще восемь стрел одну за другой, пока Валимир поднимал Ивана на пять ступеней. Отсюда начинался самый узкий проход на вершину. Оборотни окружали их плотным кольцом. Но от людей на какое-то время они их отрезали.

– Да подождите прощаться-то! Нам всем хана! – возмущенно отозвался Валимир, подставляя камень под автоматную очередь.

Камень раскололся на два куска. Одна пуля впилась в живот, одна в ногу, одна прошила ребро. Еще одна просвистела вскользь по щеке Виткаса, едва не угодив в голову.

Валимир усмехнулся, заметив, что Виткас слегка побледнел.

– Вот видишь! У меня двадцать минут! – удивленно произнес он, схватившись за живот. – Там у меня безносая барракуда… Тварь… Быть тебе, ведьма, оборотнем! Гав-гав! – хихикнул он, зажимая рану. – Теперь, наверное, пора! – он обвел Ивана и Виткаса нежным взглядом, с любовью посмотрел на горы. – Свидимся ли, не знаю, но честное слово, приятно умирать в кругу друзей, которым до меня есть дело!

Иван закашлялся. Изо рта потекла кровь. Он тяжело дышал. Легкие наполнились кровью. Зрачки у него расширились, он смотрел куда-то в пространство перед собой, и улыбался, будто был где-то далеко, может быть, у себя дома…

– Как думаете, наши успели? – хрипло и тихо прошептал он и уронил голову.

– Я запрещаю вам уходить! – испуганно и яростно закричал Виткас, побледнев еще больше. Он смотрел на обоих с ужасом.

Валимир положил на него руку, залитую кровью, навалившись спиной на скалу, закрывая его собой.

Виткас поднялся на колени, выпуская одну стрелу за другой. Проход они закрыли, ребят уже давно не было видно. И упал, закрываясь от пуль, между Валимиром и Иваном. Прошла минута, оборотни выглядывали из-за укрытий, поднимаясь им навстречу, продолжая стрелять в то место, где они были. Пули рикошетили, разбиваясь о скалу и выбивая каменную крошку.

И вдруг автомат замолчал. И второй. И третий.

Вокруг выли и метались оборотни.

– Чего это с ними? – ошеломленно, с приятным оживлением, то ли мысленно, то ли вслух, подумал Валимир, чувствуя, как боль проникает в каждый уголок его тела и уносит его самого. Но он привык к боли и просто ждал, а смерть – вот она – стояла и улыбалась… Дьяволом, который был и не был, и что-то говорил, а он не слышал. И улыбался в ответ…

Все-таки он не сломал его, не смог подмять под Благодетеля…

«Накось, выкуси! А теперь меня уже нет!»

Ему почудилось, или было на самом деле, как Виткас пошевелился, слегка повернув окровавленную голову… устремив в небо черные глаза, в которых застыло непонимание и немой вопрос. И слабо улыбнулся – свидятся, если в одной могиле…

Мимо летели стрелы и били оборотней на таком расстоянии, на котором и они не смогли бы их достать, отрезая атакующих. По лестнице спускались.

– Быстрее, ребята ранены! Воды! Осторожно… Стрелы собери…

– Автоматы? О, блин, карабины пустые… Жаль, не достать…

– Брось, там еще оборотни поднимаются … Уходим…

Глава 17. Пещерка бабы и ее разбойников

– Я умер, и я в Раю! Вопрос первый: так ли хорош Рай, если гнусная рожа Виткаса сидит у меня в ногах и клюет носом? Вопрос второй: с чего это у меня ноют ноги и живот? Вопрос третий: почему я в воде? Я умер, и я в Аду. Вопрос первый: так ли уж страшен Ад, если милейшее создание сидит у меня в ногах и клюет носом, а не поджаривает на углях? Вопрос второй: неужто Ад так милосерд, что я почти не чувствую боли? Вопрос третий: чем я заслужил воду вместо углей?

– Ты не в Раю и не в Аду. Тьфу, тьфу, тьфу, жив пока! – услышал он насмешливый голос друга, о котором Валимир не смел бы мечтать.

– А Иван? Наверное, неразумно спрашивать, жив ли ты… – Валимир пощупал Виткаса, убедившись, что он ему не снится.