Всей нечисти Нечисть

Но! Если Закон существует независимо от нашей объективной реальности, нуждается ли он в утверждении – и уж тем более верой, которая говорит: он где-то там есть, я не знаю где, но мне кажется, что он вот такой?! Закон не станет от «кажется» таким, каким он кажется этой вере. И Ночь вышла и сожрала народ один за другим. И нет знаний, кроме как у вампира, который приходит Ночью, и убивает ими человека. А такие, как Павел, вырвались вперед планеты всей, и стали на голову выше. Отсюда страх: Павел – бездарная нелюдь, кровопийца, убийца, Зверь, который рыщет, чтобы напиться крови. Он не может поднять проклятого, он не может унизить вампира, он не может снять иго с человека, как только сказать ему: терпи! Но может сделать проклятым и вампиром. Правильно, вампир не закроет глаза. Какой вампир не похвалит человека, который не ищет своей выгоды, и все, что имеет, отдает безо всякого сопротивления? Вампиру всегда хотелось иметь раба, который бы поднимал его, ничего не имея. Как крепостные, которые поднимали помещика, или феодала, или рабовладельца. Но разве оценит? Стоит ему отвернуться, и он не помнит не имени раба, ни его лицо. А кто такой Авраам? Почему я должен искать с ним родства или чтить его? Он такая же легенда, как те, что есть у каждого народа. Нет ни записей, ни достоверных фактов о том, что он когда-то жил. Как и о его сыновьях, разделившихся по коленам. Это легенда. Но это единственная народная легенда, которая утверждает, что человек произошел не от Бога. И поэтому ее приняли.

Но, если мое сознание – частица божественного «я», которую Дьявол сотворил и дал землю, то разве я не произошел от Бога? Я и душа моя – маленькие образ и подобие Дьявола. И разве неверным станет утверждение, что прародители мои Кий, Щек и Хорив – потомки Дажьбога, Роси и Живы? Мы – дети вселенной. И с какой стати какой-то господинчик приходит ко мне, и начинает придумывать для меня законы, пытаясь утвердить веру в самого себя, если законы правят миром с сотворения мира? Именно правят, потому что я – лишь подобие вселенной, которая существует со дня сотворения.

И вот приходит Маня, смотрит на нечисть – и пьет Закон, как живую воду. И мрут драконы, и облетают вампиры, и всем не по себе…

И пришел День, мерзость никуда не делась, но ее стало видно.

А ночным тварям это надо? Она тянет на себя Ночь, как покрывало, и они предстают голые.

Да, вампиры убивают, как мерзость Дьявола. Вот я и моя барракуда, на нас наложили Проклятие и Зов – и получилась нечисть, и получился проклятый… Смерть действительно необычная, не подкопаешься. Кто поверит человеку, который во время убийства был не в себе, а потом и вовсе стал невменяем?! И что вроде бы такого, если люди поплакали или поматерились над человеком?! А слова вдруг обрели плоть и закабалили человека, уничтожив его самого, или подменив одну личину другой.

Но! Нечисть знает, как это все начинает работать, но может ли она разминировать человека?

Нет, не знает и не умеет…

А Дьявол знает и умеет. И получается, что вся нечисть перед ним, как интеллектуально недоразвитые существа, которые он всегда может размазать по стенке.

Пожалуй, Сеня, ты прав, это все символы – и окно, и камни, и плита… и сосулька, и озеро, и дерево…

Но как понять?

Предположим: если я встану на плиту, и буду как бы я сам, чем будет живая вода? Моими мыслями, живыми, которые от меня самого, свободные, не от Духа Святаго, а от меня самого.

– Какая же сосулька символ, если она светилась? – засомневался Иван. – А живая вода?! Она живая, лечит, меня вон на ноги поставила, Сеньку… Чем ей еще-то быть?!

– Ну да, лечит, но ведь она может стать мертвой! – не согласился Валимир. – Если повернуть ее против человека, как Закон, которым убивают.

Он прошел по пещере, похлопал по камню… Виткас поднялся следом, прошел между валунами, пересчитывая их.

– Коня под плитой точно нет, он бы уже давно копыта откинул! Сомневаюсь, что Птица Грифон или Кощей Бессмертный… Их столько развелось, что один заключенный погоды не сделает. Получается, вся мифология – именно знания, но закрытые от вампира или от человека?

– Естественно, иначе, до нас ничего бы не дошло. Они не только закрытые, они легкие для восприятия, легко запоминаются, и легко отражают объективность вампира, не ущемляя и не оправдывая его. И если их положить на себя, то они становятся мощным оружием.

Представьте: вампир убивает, что он думает? Бога нет! А если есть, то поймет – ибо человек! Главное верить и льстить, и как сказал Савл, он же Павел (в общих словах): Суд будет, но через человека, «получая оправдание даром, по благодати Его». Савл не считал себя грешником, он считал себя оправданным от всех грехов, и примирившимся с Богом, недоступным для Суда. Есть государство, есть закон, есть суд, который выступает ревнителем закона. Неравнозначно, ибо в государстве судит человек, который призван исполнять закон.

Вселенная – не государство, Дьявол и Судья – одно лицо, а Закон – его основа, крепость, защита, и оружие.

Но все же…