Всех благ Духу Рождества

– Госпожи эльфийки, усаживайтесь, – подсказали демоны.

– Юлька! Только попробуй! – Олень Лёха выворачивал голову назад. – Я не шучу! Ммм…

Хасак все-таки надел на гневную морду сумку с зерном.

– Ешь!

– Посол ты, … Мм…!

Олень тряс головой, силясь сбросить намордник.

Биргейл призвал всех к вниманию.

– Под сидениями ваши походные сумки, – сказал он. – Запас еды и пития на два дня. И вот эта милая вещь.

Он показал шарообразный камень синего цвета.

– Это ваш самый главный друг, – усмехнулся демон, потёр камень и бросил его на землю.

Вспыхнуло яркое синее пламя.

– Костер без дыма и дров, и яркий свет в случае необходимости. Степень яркости и тепла зависит от того, насколько сильно сожмете.

Биргейл сдул пламя, подбросил камень и, поймав, сжал пальцами. Площадку озарила яркая вспышка.

– Твою мать, Биргейл! – разорались олени. – Нам ещё и ослепнуть!

– Всё, всё, – засмеялся тот, – как вы не охрипли до сих пор?

Демоны подошли к экипажам. Радэй взял Юлю за руку.

– Вам кое-что понадобится, госпожа, – улыбнулся он, и с этими словами, поцеловал девушку в губы, при этом шепнув: Эль…

– Что это значит? – удивлённо спросила она, но в этот момент почувствовала.

Странное тепло просочилось сквозь губы и прошло прямо в голову. Мысли приятно закружились. И вдруг что-то исчезло… Зато появилось знание того, что оленя, запряжённого в сани, зовут Лейт, а того бунтаря, воющего с гномами – Анхар, а девушки рядом – Катари и Мари, потом Талаэль с оленем Касмеем…

– Что ты сделал? – удивлённо спросила Эль.

– Я верну тебе имя в рождественском городе, – улыбнулся Радэй. – До встречи, госпожа.

Эти же изменения осознали все. Остальные воспоминания и чувства остались не тронутыми, а вот имена исчезли из памяти, заменённые поцелуем демонов.

– Это зачем? – спросил Анхар.

Биргейл смерил самого большого оленя самым насмешливым взглядом.

– Если не выполните миссию, останетесь в нашем мире навсегда. Тогда ваши старые имена вам не понадобятся, как и старая память. Мы сотрём все, и ваша жизнь начнётся заново, без всяких там периодов адаптации.

Эльфийки и олени замерли, как один.

Демон сразу предупредил:

– Если кто-то сейчас начнёт орать, лишу человеческой речи до самого рождественского города, я серьёзно.

Олени шумно выпустили воздух, набранный для возмущения.

– Занять места! – приказал Биргейл.

Несмотря на протесты оленей, гномы, занявшие место кучера в санях, весьма недвусмысленно взмахнули хлыстами и взялись за вожжи.

– Только попробуй! – понеслось по площадке. – Сучок, ты и так мелкий, сейчас вообще исчезнешь!!!

Пару глухих ударов копытами цели, видимо, не достигли, но прозвучали гневно. Лейт скосил на гнома глаз, злобно оглядел его.

Хасак не смутился, только спросил:

– Сам поедешь или подтолкнуть?

Толкаясь и продолжая материться, олени все же потянулись к дороге.

– Гномы! Заткните эти долбанные колокольчики!

– Колокольчики возвещают светлую радость…

– Задрали! Вырубайте!

– Так положено! Они должны звенеть!

– Заразы!

Демоны проводили взглядом удаляющиеся сани и повернулись к Духу Рождества.

– Худших кандидатур я ещё не видел, – сказал Биргейл. – Неужели так изменился мир по ту сторону?

Свет фонарей превращался в далёкие огоньки, исчезая во тьме.

Демоны засмеялись: