Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения

Я не позволю ему рухнуть снова,

Ведь мы пойдём дорогами морскими.

А первый, кто шагнёт против меня, Лишится жизни, не успев и вскрикнуть.

Я странствовала по неведомым местам

И побывала там, куда мне надлежало плыть.

Я видела тьму Бездны,

Где под великой толщей вод лежит отец,

Владыка грёз,

Что мир творит во сне.

Первым, кто шагнул против неё, был сам Ансгар, и зарубила она своим странным клинком отца родного. Хильда сражалась и победила всех, кто вышел супротив, им шанса не давая. Её лицо было таким свирепым, что не осмелился никто вопросы задавать. Пал первым Браттахлид, но не быстрее многих. Когда же месяц выгона ягнят[63] настал, Гренландия уже умылась кровью или пала ниц; единственный корабль, что из Хвальсея вырвался, не смог преодолеть морские волны, внезапно вздыбившиеся выше скал, и разлетелся в щепки, брошенный на камни. Все те, кто покорились воле злой, направились к утёсам, держа младенцев на руках. Они зажгли светильники, наполненные жиром человеческим, и под бесчувственной луной последовали за Хильдой Ансгардоттир в пещеру, откуда та явилась. И не осталось никого, кто мог бы рассказать, вернулись ли они.

Перевод: Б. Савицкий.

Дональд Бурлесон Ночной автобус

Donald R. Burleson «Night Bus», 1985.

Этот рассказ из антологии «Acolytes of Cthulhu», 2000 года издания. Вот только ничего общего с Мифами Ктулху данный рассказ не имеет.

Впервые на русском языке.

Я ждал свой полуночный автобус до Братлборо в безымянном городе на севере Вермонта, на одной из тех типичных, небольших, ветхих автобусных станций, которые ночами усиливают чувство депрессии у одинокого путешественника. Здесь всегда присутствуют необщительные билетеры с унылыми глазами; под голыми лампочками стоят полки с растрёпанными журналами и бульварными газетами; на таких станциях всегда грязные полы, и чувствуется слабый запах мочи и пота. Воздух был неподвижный и сырой; я стоял со своим чемоданом посреди людей, не поддающихся описанию, и вздыхал, всматриваясь в настенные часы над билетной кассой. Казалось, что стрелки часов замёрзли. Я почувствовал облегчение, когда, наконец, увидел, что к станции подъехал мой автобус. Я пошёл к нему, показал свой билет водителю, и забрался внутрь. В автобусе уже было много пассажиров, однако я смог найти свободное место на правой стороне, ближе к задней двери, и никто не занял сиденье рядом со мной. Я откинулся на спинку кресла, помня, что никогда не мог заснуть в автобусе, но надеялся немного отдохнуть во время четырёхчасовой поездки, хотя и предвидел, что она непременно будет прерываться остановками на других унылых, маленьких терминалах. Вскоре автобус выехал со станции, и тёмные, низкие холмы заскользили в ночи за окном; они проносились мимо словно аморфные, недолговечные мысли.

Я растянулся в кресле и попытался расслабиться. Но едва автобус выехал на основную дорогу, как водитель внезапно снизил скорость и остановился, чтобы подобрать отстающего человека, который ждал на обочине. Я мог разглядеть только смутный силуэт, когда этот тип возился с кошельком, чтобы заплатить водителю, а когда автобус тронулся с места, он стал пробираться между кресел. Он много раз останавливался, но к моему неудовольствию, наконец, выбрал свободное кресло рядом со мной и плюхнулся в него.

Беглые взгляды краем глаза в темноте не дали мне благоприятных впечатлений от этого нового попутчика. А моё чувство обоняния не обещало ничего хорошего. Он, казалось, был изможденным, пожилым человеком, хотя я не мог ясно видеть его лицо, а его одежда была изодранной и заплесневелой. Он источал запах, который я счёл трудным для определения, но решительно неприятный. И это впечатление всё росло, поскольку минуты тянулись и тянулись. У меня было смутное чувство, что старик страдает от какой-то непонятной и отвратительной болезни, и эти подозрения не уменьшились, когда он закашлял с каким-то липким, булькающим звуком, от которого меня бросило в дрожь. Когда я размышлял над перспективой долгой ночной поездки рядом с этим отталкивающим компаньоном, моё настроение стало совсем мрачным.

Через некоторое время я успокоился, разглядывая в окно тёмные, куполообразные холмы, проплывающие мимо. В путанице своих мыслей я почти забыл о старике, хотя его оскорбительный запах всё ещё был так силён, что я старался не дышать глубоко и удерживал своё лицо повёрнутым вправо. Я делал бы так даже если бы не сидел возле окна с ночной темнотой за ним. Но я был резко возвращён в сознание, когда случилось то, чего я подсознательно боялся — старик действительно заговорил со мной:

— Собираюсь встретить свою жену как раз на этой стороне Акеливилла.