Вселенная Хаяо Миядзаки. Картины великого аниматора в деталях

Мир купален – боги и духи

Вопреки распространенному на Западе мнению, «Унесенные призраками» не имеет многочисленных отсылок к японским мифам и легендам. Это, скорее, соединение современной культуры с фантазией автора. Мир купален живет по определенным правилам, которые подчинены в первую очередь своей собственной логике, чужаку она может показаться абсурдной. Один из наиболее сильных и явных примеров – это пробуждение девушек после проливных дождей: до горизонта простирается целый океан, и Тихиро это удивляет, хотя для Рин это нормальное положение вещей. Это связано не с каким-то японским верованием – все дело в воображении Миядзаки, представившем физический мир этой вселенной именно таким.

С японской точки зрения мир богов (ками) и духов (ёкай) существует как одна из граней нашего мира (вспомните «Моего соседа Тоторо»). В «Унесенных призраками» много кэрролловских символов (туннель, река, мост), которые не только показывают некий «переход», но и обозначают то, как трудно вернуться в свой мир. Продолжая сравнение, можно заметить разницу в размерах, как в «Волшебнике из страны Оз» или «Алисе в Стране чудес». Впрочем, с последней «Унесенных призраками» объединяет в целом и отношение к еде: обильная трапеза превращает родителей маленькой девочки в свиней; заколдованное Хаку лекарство спасает ее от забвения, онигири[79] придает ей сил; шарик от бога рек исцеляет Безликого и Хаку и т. д. Мир купален можно воспринимать как критику современного общества. Его существование показывает, что боги и духи должны отдыхать, очищаться и лечиться.

«Абура-я» – это купальни (на японском их называют онсэн или сэнто) наподобие тех, которые тысячелетиями существуют в Японии и выполняют ту же функцию. Кто виноват в том, что гости усталые и грязные? Смрадный гость наводит на размышления о подспудно существующей экологической проблеме: освобождая бога рек, Тихиро не может не заметить, как важно принимать во внимание необходимость восстановления от загрязнения людьми, которые бросали мусор до тех пор, пока не сделали бога (или ками, ёкай, духа) неузнаваемым даже для его сородичей. Другая ситуация отображает критику общества потребления, в котором все вращается вокруг денег. Когда Тихиро просит своего отца перестать поглощать пищу без разрешения владельца ресторана, тот отвечает, что у него есть деньги и даже банковская карта (тогда еще большая редкость для Японии). Безликий (дословный перевод его японского имени Kaonashi), судя по всему, действует аналогичным образом: за деньги (в данном случае за золото) можно купить все. Тихиро заставляет его осознать обратное: она никогда ничего не примет от него напрямую, потому что то, что она ищет, нельзя купить или потребить. Поэтому Безликий теряется (его схема отношений рушится) – он впадает в безумие и крушит все на своем пути. Его обжорство – лишь способ восполнить неудовлетворенность, он кажется обездоленным и жалким, пока не налаживает отношения с другими, раздавая слитки. В то же время можно вспомнить работников «Абура-я», которые тоже развращены тягой к богатству. Но эти мечты иллюзорны, и доказательство этому – сгнившие кучи золота, собранного Юбабой.

Западный зритель с трудом может определить, кто в этом фильме плохой, а кто хороший. В «Унесенных призраками» и, возможно, в других фильмах Миядзаки это деление бессмысленно. Даже ведьмы-близнецы не вписываются в эту привычную противопоставленность. Юбаба, которая кажется на первый взгляд идеальной «злодейкой» из-за своей деспотичности и алчности, чтит законы мира – она дает работу тому, кто в ней нуждается, исполняет данные обещания (освобождает родителей Тихиро). Дзэниба – не образец доброжелательности (она пытается убить Хаку за украденную печать), но она быстро прощает, а ее мудрость помогает главным героям обрести свободу. В их именах скрыта игра слов: «Юбаба» дословно означает «старуха из купален», но если соединить первые кандзи (японские иероглифы) «дзэни» и «ю», мы получим «сэнто», что означает «общественные купальни».

И наконец, остается один момент, который плохо понимают на Западе: когда Тихиро специально или случайно давит заговоренного Юбабой червяка, которого выплюнул Хаку. Запачканная, грязная, она обращается к истопнику купален Камадзи, который просит ее сделать «engacho» (это детское сокращение от «en ga chogireru», дословно – «разбить»). Пальцами обеих рук, большими и указательными, Тихиро образует круг, который дедушка быстро разбивает своей рукой. Это – древний ритуал, который позволяет очиститься от грязи. Обычно его делают детям, чтобы они не заразились нечистотой, когда те нечаянно наступают на собачью кучу. В таких случаях даже произносят: «Engacho kitta, kagi shimeta!», что означает: «Мы разбили связь с нечистотой и заперли ее на ключ».

Потерять свою идентичность, чтобы пересоздать себя: двойственность Сэн/Тихиро