Вселенная любви

– в великую субботу накануне Пасхи не зажжется Благодатный огонь;

– погибнет Мамврийский дуб.

Остатки Ноева ковчега ищет каждое поколение человечества и все, якобы, что-то находят. Огонь, слава Богу, ежегодно нисходит. А Мамврийский дуб, до блеска истертый множеством человеческих рук, самое старое на земле дерево, с некоторых пор был окружен металлической оградой. Его сухой, клонящий к земле, ствол укрепили железной подпоркой. Древесину стали обрабатывать от вредителей, корни от гниения.

Музыканта ожидали с концертами в его ближневосточном турне. Кристине поступил заказ написать маслом Мамврийский дуб. И они встретились как раз под его кроной, на закате солнца. Александру представилась редкая возможность беседовать с Кристиной наедине. А Кристина оценила возможность написать портрет знакомой знаменитости сангиной на картоне от коробки с апельсинами.

Александр был холост и в земном прагматичном мире являлся белой вороной, но судьба его вознесла на вершину славы и материально он был независим, а концерты были расписаны на годы вперед. Музыкант был необыкновенно чувствен и красоту Кристины оценил в полной мере и не отводил восторженных глаз от собеседницы.

– Ты меня вдохновляешь – Александр был откровенен, – но и мне в музыке не всё подвластно.

– О чем ты? – удивилась художница. Выводя темные брови и густую черную шевелюру Александра.

– Я исполняю чужую музыку, а хочу писать свою.

– Так пиши.

– Я пишу, но у меня не получается, как у Моцарта, Шопена и Чайковского.

Музыкант замолчал, рассматривая ветви библейского дуба, а Кристина подумав, сказала:

– Это переживания Рихтера. Он полагал, что останется достоянием лишь собственных современников.

– Господь всего не дает человеку – махнул рукой Александр, а художница попыталась уловить контур ладони виртуоза.

Александр старался объяснить себе секрет магии женской красоты, явленой его взору на расстоянии вытянутой руки. Кристина стояла перед садящимся в море солнцем и её стройная, высокая, гармоничная фигура была очерчена пурпурным светом звезды. Контур был совершенен. Подобную красоту в мраморе запечатлевали скульпторы античности, а в последствии молодой Микеланджело. Что-то вечно исчезающее, неуловимое было в этом образе. Это зримое воплощение мечты. Абсолютное совершенство и абсолютная красота.

– Как щедра природа – шептал музыкант и в его голове ноты складывались в мелодию.

Особенно Александра завораживала голова Кристины. Она притягивала мужские взоры будто магнит стальную стружку, и музыкант чувствовал, что от неё исходит необыкновенная энергия, подчиняющая себе всё вокруг, даже растения и животные не могут не реагировать на это совершенство – всего в меру, света, тени, красок и обаяния трехлетнего ребенка.

– Нет, не могу этого постичь – признавался Александр.

– И не пытайся – отвечала Кристина, пожимая плечами – мы носители энергии. Ты концертами на три дня возносишь людей из рутины повседневности в небеса. А я делаю, что могу… рисую, пишу маслом, а с некоторых пор медитирую, стараясь постичь абсолют.

Русые волосы, алые губы, прямой нос, большие голубые глаза и нежная кожа младенца, а ещё изысканное утонченное изящество, каждой черточки, каждого движения.

– Ты не представляешь Кристина, какое это удовольствие видеть тебя.

Минул день и на вершине, построенной крестоносцами башни романтичного, как сама история замка Крак-де-Шевалье, на репетиции, перед концертом, Александр на рояле сыграл Кристине пьесу, написанную после встречи под Мамврийским дубом.

Пианист, пальцами касаясь клавиш, врастал в рояль и инструмент повиновался ему, порабощая исполнителя магией своих безграничных возможностей. Музыкант и инструмент будили друг друга и начиналась необыкновенная феерия.

Мелодия, покоряя чувственной гармонией, была великолепна, исполнение виртуозно.

– Ты пишешь необыкновенную музыку – смахивая слезы восторга, воскликнула Кристина и её щёки скрыл румянец.

– Это как выдернуть золотое перо у высоко летящей птицы. Почти невозможно… без вдохновения.

Вокруг на средиземноморском ветру шумели ливанские кедры и ощущение присутствия XII столетия было абсолютным. Казалось, минет минута и облаченные в белые плащи с алыми крестами на груди и спине госпитальеры, проснувшись, выдут из донжона во внутренний двор замка для совершения совместной молитвы.

– Крак-де-Шевалье или Крак-де-л’Оспиталь это замок с историей – Александр поднявшись из-за рояля стал у края стены, руками оперевшись о каменные зубцы и внимательно осмотрев уходящие к горизонту голубые холмы, принялся рассказывать – эта крепость поставлена курдами, подчинявшемися эмиру Алеппо, на вершине в 650 метров над уровнем моря, у дороги, ведущей из сирийской Антиохии в ливанский Бейрут. Известна крепость из арабских текстов с 1031 года.

– Крестоносцы крепость перестроили. Нечто подобное я видела в Англии и Уэльсе – заметила Кристина, касаясь рукой рояля.