Вселенская пьеса. Дилогия (СИ)

— Знаешь, ты пока не трогай Стаса, ладно? Он отстранился и имеет на это полное право. На него слишком сильно надавили. Устоявшаяся жизнь на Земле была ему дороже того, что нас с тобой ждет впереди. У него все было хорошо, а я своим звонком о помощи все поломал. Мне не к кому было обратиться, понимаешь? Рана военной боевой турелью — с такой абы к кому не пойдешь.

— Черт!

— Да, это я подставил его. Потому мне придется вернуть Покровского целехоньким на Землю как можно скорее. Чтобы хоть как-то сгладить…

— Эти уроды что врача другого не нашли? — Рик перестал улыбаться, все больше хмурясь, и ходы его стали резче, без подоплеки и вроде бы без подвоха.

— Такого квалифицированного, как наш Змей? Смеешься?

— Нам бы подошел любой другой, если только ты не собираешься снова попадать в плен и там умирать под пытками, — он одарил меня долгим, укоризненным взглядом.

— Было дело, но повторять — нет, спасибо, — я рассмеялся и «съел» его ферзя.

— Это как? — уточнил Рик, разглядывая комбинацию. — В начале партии?

— Не мухлюй, шельма, я знаю, что ты не отвлекся от шахмат ни на мгновение, — усмехнулся я. — Не делай вид, что расстройство за друга может что-то изменить, но ведь и я не имел права пропустить этот ход? Счет идет постоянно!

— На Эгиде под присмотром лернийцев я научился предсказывать на основании расчетов, — пожал плечами Рик. — Очень хорошо, что ты это помнишь.

— Очень хорошо, что ты на моей стороне, — отозвался я.

— Кто тебе сказал такую чушь? — встрепенулся канадец. — Я на своей стороне! Антон, не пытайся на кого-то положиться, все равно то, что предстоит сделать тебе, ты сделаешь сам. Ну, а в остальном мы подсобим. Ты не прав, Стаса не списывай со счетов, он все сделает правильно. Прорвемся! Не тяни с ходом, ходи!

— Дай решиться, — проворчал я. — Что ты думаешь об абордажной команде во главе с Тверским?

— Думаю, что Тверского одного было бы достаточно, чтобы у нас появились проблемы.

— Ты это сказал потому, что я именно это хотел услышать?

— Да.

— Давай, ты никогда больше так делать не будешь? — попросил я.

— Давай.

Ту партию я проиграл всухую.

— Тридцать один человек в команде. С Кортни Эс ты знаком, как и Фердинандом Порси. Кортни — связист. Ферди — навигатор.

— Аха, мои потеряшки…

— Еще ты мог видеть механиков, на корабле технического обслуживания двадцать один человек. Механики, энергетики, группа обслуживания двигателей. Готовить вам будет кок, зовут его Сенди Леделой, парень что надо. От него ничего не требуйте, он кроме операции «Суп с клецками» и «жаркое по-французски» ничего провести корректно не способен.

— Я думал, на столь серьезные вещи, как межгалактические вылеты, набирают людей многофункциональных.

— Не знаю ни одного хорошего повара, владеющего боевыми искусствами или умеющего закручивать гайки, — отмахнулся Тверской.

— Мда, — протянул я. — Чем еще порадуешь?

— Первый пилот — Рик Ирин, второй пилот — Натали Дорова. Ты рад?

Пауза.

— Понимая твою неприязнь, я уменьшил абордажную команду, нас будет всего трое. На шесть турельных отсеков, черт бы побрал эту нехватку кадров! Я все же настаивал на шестерых подготовленных боевых единицах, но мне отказали еще откровеннее, чем тебе. Док, он и в космосе Док, так что вроде все. Можешь познакомиться с моими ребятами, это те двое, что приходили за тобой в клинику. Тот, что пониже — Макс Изъян, но с ним лучше не шутить, он страсть как обижается, когда над его фамилией шутки шутят. А второй, тот самый, которому Док сломал нос, Анатолий Штоль.

— Что-то у обоих фамилии не очень, — проворчал я. — Мы на войну собираемся, а Земля боевой состав урезает? Нахрена нужна такая радость?

— А кто тебе сказал про войну? — уточнил Тверской. — Ты уши то развесил совсем, что ли?

— Яр, — я подступил к полковнику вплотную, взяв его за отворот ненавистного пиджака, — если хочешь, чтобы мы работали вместе, выкладывай все сразу!

Дело происходило на мостике, но присутствовал при этом только Тверской с его ребятами, да Рик. Натали так еще и не объявилась, я с ужасом ждал нашей встречи. Теперь я совсем уж был неуверен в своих чувствах, но одно знал наверняка: НИКОГДА. НЕ ПРОЩУ.

Вместо того чтобы ответить, Тверской лихо выломал мне плечо, и я с трудом успел повернуться, иначе он сломал бы мне запястье.

Отпустил и оттолкнул.

— Не позволяй себе лишнего, «капитан», не на квартирнике. Я скажу тебе все, что считаю нужным, когда сочту нужным.