Вселенская пьеса. Дилогия (СИ)

Вытащив мачете, я осторожно подошел к телам и отмахнулся от листа, метнувшегося ко мне подобно звенящему стремительному мечу. Тварь противно запищала, вторая внезапно подалась назад и скрылась в темной листве. Испугалась, а, значит, она обладает зачатками разума. Могу поклясться, такие вот разумные плотоядные листья еще не раз придут ко мне в ночных кошмарах. Если, конечно, удастся выжить…

Я нагнулся над инопланетянами, первым делом собрал и сложил в кучку магазины. Отсоединил обоймы от четырех автоматов. Оказалось только две полных, одна почти пуста. Остальные они расстреляли толи в прошедшей только что ураганной перестрелке, толи ранее. Судя по всему, я вовремя слез с дерева. С каждым днем достать заряды будет все сложнее.

Теперь багаж и сразу разочарование. Крайнее ко мне тело с прожженной грудью и обожженными выстрелом руками совсем не похоже на человеческое. Лицо в роговых наростах, глаза красные; вытащил чехол — маркировка не та. На руке оплавленный кусок чего-то серого — выстрел расплавил маяк. А вторая пара? Тому, что выл — перерезали горло, почти отделив мощным ударом мачете голову от тонкой шеи. Сначала он получил заряд в живот, после чего был безжалостно добит врагами. Он более похож на меня, с узким, каким-то приплюснутым черепом и длинными, шестипалыми конечностями. И кровь у него яркая, алая, заливает грудь и откинутый назад подбородок. Маркировка… не та…

Внезапно меня что-то схватило поперек груди и дернуло вверх с такой силой, что я чуть сознание не потерял. Рванулся, схватился за красную лиану, сдавливающую ребра подобно кольцам гигантской змеи, и тащившую меня куда-то на высоту. Ощутил острую, рвущую боль по всему телу. Даже не поняв, что происходит, рубанул мачете наотмашь через плечо, чуть не отхватив заодно себе ухо, и грохнулся вниз. Вскочил, метнулся в сторону — как раз вовремя. Лиана, отрастившая шипы и походившая сейчас на полотно бензопилы, хлестанула по земле и трупу с такой силой, что взрыла дерн, а трупу оторвала руку.

Подхватив магазины, лежавшие в сторонке, я, шатаясь и спотыкаясь, кинулся прочь и остановил свое паническое бегство только в своей развилке, где первым делом раздавил трех фиолетовых пауков, ползавших по лицо Тверского. Толи сожрать его хотели, толи замумифицировать на потом.

Настоящая боль пришла только сейчас. Меня трясло, ладонь была содрана до мяса, свое мачете я оставил там, у трупов — когда хватал магазины к автомату, выпустил рукоять.

Первым делом я обработал ладонь антисептиком и перевязал, потом стал оценивать остальные убытки. Комбинезон на груди уцелел, а по спине словно нагайкой съездили. Шипя сквозь зубы ругательства, я снял его и обнаружил неприятного вида разрывы, которые с грехом пополам залатал, соединив края медицинским клеем из аптечки. А вот с ранами где-то между лопаток и ниже к пояснице было хуже. Одетая под комбинезон футболка вся пропиталась кровью, но я не мог обработать раны — не та грация. Если там серьезные повреждения, я вскоре попросту усну от кровопотери; если же раны поверхностные, кровотечение остановится само собой.

Я снял окровавленную футболку, свернул несколько салфеток и, изогнувшись, прижал их к спине там, где гнездились самые жгучие источники боли. Непередаваемое ощущение, если честно, заводить руку за спину, когда она изорвана трехсантиметровыми колючками. Салфетки плотно прилипли к коже (ох уж мне эти новомодные технологии, удобно конечно, но лучше бы регенераторы-дупликаторы переработали, чтобы можно было мгновенно заживлять травмы), после чего, не переставая нецензурно шептать себе под нос всякую успокаивающую чушь, натянул комбинезон обратно. Распихал добытые магазины, проверил автомат, и, напившись, замер в ожидании очередных неприятностей.

К ночи боль усилилась, руку саднило, словно я засунул ее в огонь. Со спиной тоже самое.

Я то и дело потряхивал Тверского в надежде, что он прочухается, но Яр в себя так и не приходил. Состояние у него было коматозное, по-другому не назовешь.