Вселенское эхо разбитого кувшина

– Слушаюсь, мой повелитель… – довольно спокойно отозвался Лестригон, отчётливо понимая, что он нужен Повелителю.

Раздался громовой хохот, а сердце человека пронзила страшная боль, от которой он вскрикнул и, обхватив грудь, свалился на пол, корчась от спазмов.

– Это тебе небольшой урок, чтобы не забывался, мелкий червяк! – боль отступила. – Сядь в это кресло и помни кто ты!

– Твой раб, Мой Повелитель, – эхом отозвался Лестригон.

– Ты мне нравишься… Сразу видно, что ты не дурак, – властелин сделал паузу, ожидая очередного ответа своего раба, но он молчал. – Молчишь… Значит усвоил этот урок. Теперь слушай и не вздумай меня перебивать…

Почти тысячу лет я ждал своего дня, и он настал, когда ты, Джонсон, попал в расставленные мною ловушки.

– Простите, Мой Повелитель, но я не совсем понимаю, о каких ловушках идёт речь, – к удивлению Лестригона Повелитель не наказал его за нарушение молчания.

– Грааль, бессмертие, каньон, храм и лев, как финальная часть для моего избранника – всё остальное не более чем приманка, чтобы подвести к Последней Черте, которую я сам провёл перед лапами каменного стража. Впрочем, такие как ты никогда не смотрят под ноги, а зря. Однако речь не идёт о твоей жалкой шкуре. Не забывай, ты – всего лишь человек, игрушка Высших Сил. Весь мир поделён между двумя первичными началами, которые вынуждены терпеть друг друга, так как не могут существовать по отдельности. Свет и тьма, чёрное и белое, добро и зло – это две стороны одной монеты. Как не может быть верха без низа, так не может существовать только один бог – ему должен кто-то противостоять. Именно я выполняю эту важную миссию сдерживания безмерного счастья. Доброта, радость, удача и даже сама жизнь должны быть ограничены. Только тогда человечество и ему подобные живые твари научатся всё это ценить. Я поражаюсь, как Он, назовём его для простоты – Бог, не может понять такой простой истины.

Вихрь под капюшоном на мгновение ожил, поглотив очередную Вселенную. Лестригон ощутил дискомфорт от интонации раздражения Повелителя.

– Смотри мне в лицо, жалкий червь, думающий и дрожащий за свою никчёмную шкуру, которая теперь принадлежит только мне! Смотри мне в лицо! Скажи, ты знаешь, как меня называют люди?

– Не-е-ет, Мой Повелитель… – Лестригон непроизвольно поднялся с дивана, увидев ужасную метаморфозу.

Край чёрного плаща плавно приподнялся, превращаясь в раскрытое крыло огромного ворона. После чего, одно из многочисленных, растрёпанных и колышущихся на окрепшем ветру перьев, стало преобразовываться в смертоносное оружие, когда из окончания пера показалось остриё чёрного копья. Страшное жало приподнялось и устремилось к груди Лестригона с нарастающей силой.

– Нет! Нет! Я не хочу умирать!

Человек закрыл глаза, весь дрожа от страха и ожидания страшной боли. Он рыдал, молил и скулил, надеясь на пощаду. Прошло несколько долгих секунд, но боль не наступала. Находясь почти в обморочном состоянии, Лестригон приоткрыл глаза и обнаружил, что страшное жало смерти остановилось в дюйме от его тела.

– Никогда не говори мне «нет» и не смей лгать, когда тебя спрашивают о том, что тебе известно. Говори, как меня называли среди людей! – остриё медленно придвинулось и слегка кольнуло в грудь.

– Сатана, Дьявол, Люцифер!

– Приятно сознавать, что тебя знают и помнят.

Копьё мгновенно исчезло, а Повелитель, постепенно уменьшаясь, стал приближаться к Лестригону, скользя по полу в лёгком и стремительном движении.

– Сядь и слушай…

…Много тысячелетий назад я заключил с Богом договор, по которому он получал одну единственную чашу вечной жизни для жалких людишек, вроде тебя, тогда как все остальные сосуды в храме, в котором ты побывал, предназначались мне. Это справедливо и даже щедро с моей стороны. Только один из сотни людей имеет шанс выбрать Его чашу.

Впрочем, я установил дополнительный фильтр для желающих – каменного льва. Благодаря ему, дойти до источника сможет только один из тьмы или десяти тысяч. Не удивительно, что нам пришлось ждать почти тысячу лет прихода второго испытуемого. Желающих расстаться со своей жизнью не так много, как может показаться, даже если призом может стать Грааль с дарованной им вечностью. Первого смельчака ты видел возле источника – это тот самый дряхлый старик, Галахад.

– Сын самого Ланселота?! – непроизвольно вырвалось из уст Лестригона.

– Ты и о нём слышал?! – вихрь снова взметнулся, всколыхнув всю чёрную фигуру. – Да, это его сын…

Наступила тишина. Повелитель застыл. Лестригону показалось, что чёрный вихрь рассматривает его из-под нависшего капюшона. От этой мысли стало неуютно и жутко, но невидимый ветер вновь возобновился, и взгляд смерти оставил человека.