Всем смертям назло

Бросаюсь в центральный пост. Лодка уже держит курс на сближение с судном. Все развивается как нельзя лучше. Быстро определяем элементы движения транспорта. Вот уже время ложиться на боевой курс. Вдруг штурман докладывает:

— Под килем быстро уменьшается глубина. Мы находимся недалеко от кромки шхер.

И вновь, к великой нашей досаде, вынуждены отказаться от атаки.

Целую неделю бороздили море. Попадались лишь мелкие рыболовные суда...

В ночь на 18 октября всплыли для зарядки батареи. Ночь выдалась на редкость лунная, светлая. Чистое звездное небо дало возможность штурману «запастись» высотами светил и с их помощью точно определить место корабля.

Я стоял на мостике и вглядывался в пустынное море. Вахтенные лейтенант Филиппов и сигнальщик старший краснофлотец Ивлечев тоже внимательно осматривали горизонт.

Из лодки через вытяжную трубу вентиляции доносился запах кофе. И только я подумал о том, что хорошо бы попить горячего, как из люка показался вестовой Титов. Подал мне большую разноцветную кружку. Кофе подбодрил немного. Попросил Титова прикурить папиросу в люке и дать мне. Ее дым тоже в какой-то мере помог отогнать сон.

— На горизонте — курсовой двадцать правого борта — белый огонь!

Вдали мелькнул яркий свет и исчез. Увеличиваю скорость. Вскоре вахтенные различили три транспорта и до шести кораблей охранения.

— Стоп зарядка! Оба дизеля полный вперед!

В такую лунную ночь надо действовать очень быстро, пока нас не обнаружили. Маневрируем для выхода в атаку. Полным ходом идем на пересечение курса конвоя. Пеленг на первый транспорт водоизмещением в десять — двенадцать тысяч тонн приближается к залповому.

— Носовые аппараты, товсь!

На торпедах матросы еще заранее сделали надписи. «За Харьков!» — по просьбе Голованова написал Нечуняев, «За брата нашего Бориса Бойцова!» — старательно вывел Иванов.

Стреляем двумя торпедами с интервалом в семь секунд с дистанции десять кабельтовых. В отсеках все замерли прислушиваясь. Примерно через минуту один за другим следуют два взрыва. Яркое зарево осветило ночное небо и море. На мгновение мы увидели с мостика, как тонет головной транспорт, черпая бортом волны и задирая корму.

На лодку мчатся сторожевые корабли, ведя беспорядочный артиллерийский огонь. Обнаружили все-таки! Впрочем, теперь это уже не так важно.

Послушная «старушка» ныряет под воду. Боцман, докладывая все увеличивающуюся глубину, постукивает пальцем по стеклу глубиномера, будто от этого скорость погружения может прибавиться. Стрелка дошла до цифры «25», когда мы услышали первые взрывы глубинных бомб. Началось!

Продолжая погружаться, маневрируем так, чтобы преследователи оказались у нас за кормой, а мы смогли поднырнуть под оставшиеся транспорты. Но это не так-то просто сделать: вражеских сторожевиков много.

Где-то совсем рядом грохнул взрыв такой силы, что кое-кто не удержался на ногах. Вслед за этим в лодке наступила гнетущая тишина. Все прислушиваются: не шумит ли вода, нет ли пробоины. Нет, «старушка» держится отлично.

Опять рвутся бомбы. Со всех сторон. Лодка вздрагивает от ударов. Сторожевики стараются взять нас в кольцо. А мы пытаемся из него вырваться. Теперь все зависит от того, чьи акустики лучше, чей экипаж быстрее и точнее выполнит приказание своего командира, осуществит задуманный им маневр.

У нас за плечами уже есть один боевой поход, и взрывы глубинных бомб нам не в новость. Люди в отсеках работают спокойно и уверенно. Акустик Мироненко снова показывает все свое мастерство. Он успевает следить за движением почти всех кораблей противника и тем помогает нащупать лазейку в их плотном кольце.

И мы отрываемся от вражеских сторожевиков. Поздравляю экипаж с первой победой во втором походе. А из отсека в отсек уже переходит специальный выпуск боевого листка с ярким заголовком: «Счет мести растет!» И когда только успели его выпустить! Это постарались члены редколлегии Голованов и Зятев и «собственный корреспондент» старший краснофлотец Савельев.

В ту же ночь радист Широбоков и сигнальщик Толмачев подали заявления с просьбой принять их в ряды Коммунистической партии. И это тоже радостно: растет паша партийная организация.

Поход насыщен переживаниями. Каждый день мы обретаем драгоценный опыт, оттачиваем мастерство, учимся на удачах и ошибках. Да, ошибки тоже бывают. Мы переживаем их тяжело, но стараемся и из них извлечь уроки. Одну из таких досадных ошибок мы допустили 20 октября.

На рассвете подняли перископ. Солнце еще не всходило, но по небу ползли уже заалевшие клочковатые облака. На северо-востоке над горизонтом увидели дым, затем различили две мачты, тонкие, как иглы. Изменили курс и пошли навстречу неведомому судну. Минут через двадцать разглядели его как следует. Судно вело себя очень осторожно, шло противолодочным зигзагом. С секундомерами в руках мы проследили за его движением, Судно меняло направление через каждые пять — восемь минут и, по-видимому, каждый раз приблизительно на пятнадцать градусов. Рассчитав примерно его генеральный курс, нашли нужное нам направление для атаки.