Всем смертям назло

Взрывы то приближались, то удалялись. Но вот к привычному их гулу прибавился новый, более сильный. Это уже не глубинные бомбы, а авиационные! И по тому, как поспешно стали удирать вражеские корабли, мы поняли — на выручку к нам прилетели наши летчики. Фашистские корабли на полном ходу мчались под защиту зенитной артиллерии острова Большой Тютерс.

Бой между советскими самолетами и кораблями противника протекал прямо над нами. Благодарные своим боевым товарищам — балтийским соколам, мы всплыли с грунта, без помех преодолели оставшийся путь и вскоре ошвартовались у причала Лавенсари.

Раздвигая форштевнем первый, еще совсем молодой лед, наша «старушка», побелевшая от изморози, завершала свой второй боевой поход. В отсеках происходила авральная приборка. Матросы до блеска протирали механизмы, наводили традиционную флотскую чистоту.

Вот и родной Кронштадт. На мачте береговой базы флажный сигнал: «Добро пожаловать, боевые товарищи!» Нам не пришлось запрашивать, куда швартоваться. Догадаться об этом совсем нетрудно: на отведенном нам пирсе большая толпа встречающих. Оркестр играл встречный марш.

Радостно возвращаться с победой. Очень приятно ступить на твердую кронштадтскую землю. Даже если она почти ежедневно подвергается вражеским обстрелам. Нас обступили товарищи, поздравляли нас, радуясь нашему успеху да и просто тому, что удалось свидеться. Не все ведь тогда возвращались из походов. Мы с горечью узнали, что уже давно нет никаких вестей от «Щ-320», от Ивана Макаровича Вишневского.

Как нам рассказали боевые друзья, последней из лодок третьего эшелона в море ушла «Л-3» — подводный минный заградитель под командой капитана 2 ранга П. Д. Грищенко. Гогландскую позицию лодка пересекла через район Нарвского залива без каких-либо происшествий. При форсировании же наргенской позиции через юминдское минное поле над подводной лодкой, шедшей на глубине пятидесяти метров, раздался мощный взрыв. Несомненно, то была антенная мина, хотя и считалось, что в этом районе таких мин нет. Существенных повреждений лодка не получила. Между прочим, это ужо третий случай, когда «Л-3» подрывается на мине и остается невредимой. Везет людям!

Потом лодка еще раз коснулась минрепа при попытке всплыть на перископную глубину. На этот раз обошлось без взрыва. Но чтобы больше не испытывать судьбу, Грищенко увел корабль на большую глубину. Всплыть под перископ решились, только оставив позади все минные поля. По пеленгам на остров Нарген штурман уточнил место лодки.

1 ноября «Ленинец» был в Балтийском море и на следующий день поставил мины на створах знакомого нам рейда острова Утэ. Не прошло после этого и четырех часов, как со стороны финских шхер появились вражеские суда. Они шли спокойно, потому что только недавно здешние фарватеры были тщательно протралены. И вдруг над морем раскатился взрыв. Один из транспортов накренился и стал тонуть. Остальные повернули обратно.

На третий день «Л-3» выставила еще одну минную банку в районе порта Клайпеда. Освободившись от мин, подводный заградитель стал действовать как обычная подводная лодка.

В полдень 13 ноября Грищенко увидел в перископ крупный конвой, державший путь на юг. Облюбовав самый большой транспорт, стали выходить в атаку. Но тут нашла полоса тумана. Перископ стал бесполезным, Грищенко решил маневрировать по данным гидроакустики. Но когда лодка уже легла на боевой курс, акустик начал жаловаться, что ему никак не поймать пеленг цели. Судя по всему, лодка в это время была под самой серединой конвоя, и шумы многочисленных винтов забивали объект атаки.

Чтобы случайно не угодить под таран, Грищенко приказал держать глубину не менее одиннадцати метров. Однако это все-таки не спасло от беды. Едва командир подал последнюю перед залпом команду, как лодку сильно ударило. Многие в отсеках не удержались на ногах. Атака сорвалась. К счастью, удар форштевня вражеского судна пришелся по тумбам перископов. Поэтому обошлось без пробоины, но оба перископа поломались, и подводная лодка окончательно «ослепла». Пришлось возвращаться в базу. Да и время поджимало: Финский залив уже начал покрываться льдом. Боевые действия наших лодок в Балтийском море из-за ледостава прекратились.

«Подводник Балтики», печатная газета нашей бригады, писала:

«Подводная лодка «Щ-303» в двух боевых походах потопила пять транспортов и сторожевой корабль противника. Общее водоизмещение потопленных кораблей составляет около пятидесяти тысяч тонн.

Что значит потопить шесть кораблей? Много это или мало?

Постройка транспорта водоизмещением в десять тысяч тонн стоит пятнадцать — двадцать миллионов рублей. В глубоких трюмах и на палубах такого судна может быть размещено и перевезено за один рейс двести средних или девяносто тяжелых танков, или две тысячи солдат и офицеров с вооружением и боеприпасами, или пять-шесть тысяч тонн угля, или полугодовой запас продовольствия для пехотной дивизии».