Всем стоять на Занзибаре

Через чавкающее болото на деревенской «главной площади», вверх по ступенькам веранды и в маленькое отведенное Поттерам бунгало. Когда они только приехали сюда, Шина в отчаянии огляделась по сторонам и начала составлять список всего того, чего здесь не было и что она считала необходимым для хотя бы выживания. Здесь не было даже водопровода: бак на крыше приходилось наполнять водой из цистерны, которую привозили раз в неделю.

Тем не менее здесь они могли родить своего ребенка – легально.

– Она в спальне! – сказала, ткнув пальцем на дверь, Дора, и Фрэнк протиснулся мимо нее, бросив зонт, который не дал себе труда закрыть.

Шина лежала вытянувшись на кровати: глаза закрыты, лицо бледное, похожий на гигантскую тыкву живот растянул слишком узкое платье. Рядом, отирая ей лицо смоченной в ледяной воде тряпкой, сидела женщина, самое близкое к доктору, чем мог похвастаться этот богом забытый крохотный поселок: мать Доры – Мамма-Квези, повитуха и женщина, готовящая к погребению.

– Это… – задыхаясь, спросил Фрэнк и не смог закончить.

Мамма-Квези пожала плечами.

– Еще рано, но я и прежде видела ранние схватки.

По-английски она говорила хорошо, но гласные произносила гортанно, как на шинка.

Тяжело опустившись на край кровати, Фрэнк взял жену за руку. Ощутив его прикосновение, Шина открыла глаза и выдавила слабую улыбку, которая почти тут же сменилась гримасой боли.

– Давно это началось? – глупо спросил он.

– Полагаю, больше двух часов назад. – Ответ Маммы-Квези прозвучал жестко.

– Господи помилуй, почему вы раньше мне не сказали?!

– Но еще слишком рано, Фрэнк! Это должно было случиться только через месяц!

– Бояться вредно, – сказала Мамма-Квези. – Я родилась, ты родилась… В конце концов, такое с каждым случается.

– Но если ребенок родится на пять недель раньше срока… – Фрэнк оборвал фразу, запоздало сообразив, что Шине совсем не надо слышать таких вещей.

– Да, он будет слабеньким, но тут ничего не поделаешь, – вздохнула Мамма-Квези.

– Надо перевезти ее отсюда… в настоящую больницу!

Мамма-Квези поглядела на него, округлив глаза, потом жестом приказала застывшей у дверей Доре занять ее место возле Шины. Отведя Фрэнка в сторону, она поглядела на него печально.

– Как вы ее повезете, сэр? Дорогу в Лаленди развезло, и под таким дождем…

– Я вызову по телефону вертолет!

Но, даже произнося эти слова, он понял, насколько они нелепы. Проливной дождь превратился в почти плотную стену воды – последний яростный приступ перед началом зимней засухи.

– Нет! Грузовик на воздушной подушке! Такой способен проехать по грязи, по чему угодно!

– Да, сэр. Но успеет ли он добраться сюда из Лаленди и вернуться назад за… ну, за ближайшие два часа?

– Так скоро?

– Едва ли дольше. Я почувствовала… – Не найдя подходящего слова, Мамма-Квези положила руку на собственный внушительный живот.

– Схватки?

– Да. Думаю, скоро отойдут воды.

Мир Фрэнка сошел со своей орбиты и безумно завертелся. Мамма-Квези сочувственно положила ему руку на локоть.

– Она здоровая сильная девушка, сэр, и вы тоже сильный отец для ребенка. У меня достаточно опыта и есть хорошие лекарства и книги, которые прислали из Порт-Мея. Там собраны самые новые методы, много советов. Я все прочла и запомнила. Я уже не лечу по старинке заклинаниями.

– Конечно, Мамма, я уверен, вы… вы со всем справитесь. Обязательно справитесь. – Фрэнк с трудом сглотнул. – Но если ребенок родится недоношенным, слабым…

– Мы сумеем о нем позаботиться. А теперь пойдите позвоните в Лаленди. Пусть они пришлют машину. Пусть мне пришлют в помощь хорошего английского доктора, чтобы он сказал, в чем беда. В Лаленди я видела однажды особую колыбельку с очень сильным воздухом в больших баллонах, который полезен для малышей.

Господи. Далеко-далеко, давным-давно, до этого треклятого распоряжения Департамента евгенической обработки, я планировал, что во время беременности Шина пройдет курс кислородной терапии…

Но в существование такого лечения просто невозможно было поверить в этом селении, построенном из брусьев и металлолома, где современных домов и была-то горстка в центре: школа, вот это бунгало, клиника, библиотека… Да и эти трудно назвать современными, просто хижины чуть больше обычных, построенные из стандартных, бетонных панелей. Здесь, где все селение собиралось смотреть один телевизор, где на всех был один телефон, где отсутствовало уличное освещение, а в домах имелись только лампы дневного света… нет светящихся потолков, нет того, нет сего…

Сколько тысячелетий истории можно перепрыгнуть за один день? Вот он стоит – формально гражданин страны, но в сравнении с богатствами которой легендарные царства античности показались бы нищими, и ощущает тот же ужас перед непостижимой тайной рождения на свет, какой испытывали голые пещерные люди.