Всемирная история бронетехники

Особенностью этой модели стала индивидуальная свечная подвеска каждого из восьми опорных обрезиненных катков большого диаметра. Мощные пружины были закреплены между двумя бортовыми листами корпуса и сообщались с катками через специальные качающиеся рычаги. Задняя колесная пара приводилась в движение от ведущей звездочки гусеничного хода через надеваемые цепи Галля. Недостатком машины являлось съедание подвеской заброневого пространства, но зато модель могла развить достаточно большую скорость: 120 км/ч на колесах по шоссе и 67 км/ч на гусеницах по пересеченной местности. Кристи, гордясь своим достижением в области танкостроения, назвал шасси «Модель 1940 года».

В октябре 1928 года состоялась неофициальная демонстрация шасси в Форт-Майерс. После нее начальник штаба армии генерал Саммерол велел танковому комитету начать испытания предлагаемого образца. Причем все затраты на них должны были покрываться средствами, предоставляемыми фирмой Кристи.

Сами испытания проходили в столь жестких условиях, что танк М.1928 буквально развалился на части, после чего его вернули конструктору для модернизации. Однако на пехоту и кавалерию машина произвела самое благоприятное впечатление. Учитывая их пожелания, танковый комитет 22 августа 1929 года рекомендовал командующему пехотой принять шасси на вооружение и включить в текущую производственную программу. В декабре того же года пехота сделала официальное заявление о том, что она намерена израсходовать 250 тыс. долларов, выделенных ей из военного бюджета на закупку легкого танка Т.IF2, на пять – шесть шасси М.1928, оборудованных как танки.

Майор К. Бенсон (кавалерийский офицер, приписанный к исторической секции Генштаба) в своих речах неоднократно проводил параллели между шасси и кавалерией, говоря, что и то и другое обладает такими ценными на поле боя качествами, как мобильность и стремительность. Кроме того, он утверждал, что М.1928 сыграет большую роль в развитии тактического успеха, преследовании и рейдировании.

В то время командующие кавалерией как раз предполагали ввести танковый взвод пехотного типа в состав кавалерийской дивизии. Но этому плану воспротивились чиновники из департамента вооружений, хорошо помнившие те споры и прения, которые возникали между ними и Кристи в период работы последнего над самоходными установками. В конце концов очередной начальник департамента, генерал-майор Самуэль Хоф, запретил пехоте и кавалерии даже думать о приобретении танков М.1928. Он особо подчеркнул значение департамента, сказав, что только последний может проводить испытания машин и приобретать опытный образец, а последующие – лишь при положительных результатах испытаний.

18 июня 1930 года Кристи во время встречи с представителем департамента, своим оппонентом, в ярости заявил, что не допустит пренебрежительного отношения к своим моделям и прибегнет к политическому подавлению своих противников.

Пытаясь каким-то образом сгладить конфликт, генерал Саммерол собрал спустя неделю согласительную конференцию, на которую прибыли все заинтересованные стороны. Но обсуждение проблемы зашло в тупик.

Тогда начальник штаба оповестил всех собравшихся о том, что если решение вопроса не будет найдено, то средства, выделенные на закупку танков, в ближайшее время вернутся в казну. И Кристи сдался. 28 июня он подписал с департаментом вооружений договор, в соответствии с которым должен был обеспечить к 1 сентября 1930 года поставку одного танка М.1928 по цене 55 тыс. долларов. Инспектором по договору назначался капитан Крисмэс.

Однако Кристи все-таки осуществил свою угрозу, некогда высказанную Крисмэсу. Дело в том, что интерес к разработкам конструктора уже давно проявляли поляки.

Контракт, предложенный ими, предусматривал поставку одного танка М.1930 (новая модель шасси М.1928). Кроме того, в договоре содержалось следующее условие: конструкцию танка не разглашать европейским государствам, за исключением Англии, Франции и Италии. Тем не менее Кристи одновременно вступил в переговоры с русскими.

В то время Америка не поддерживала с СССР дипломатических отношений, но торговых ограничений не существовало. Интересы СССР представляло торговое агентство «Amtorg Trading Corporation». В октябре 1928 года в США впервые прибыл Иннокентий Халепский – начальник Управления моторизации и механизации Рабоче-крестьянской Красной армии. Официальной целью его поездки было участие в коммерческих переговорах с «Ford Motor Company». Такие переговоры действительно велись и закончились закупкой в 1929 году оборудования для Нижегородского автозавода.

Что касается Халепского, то он, проведя шесть месяцев в арсеналах и на Абердинском полигоне, выбрал для военных нужд своего государства легкий танк Т.1 фирмы «Cunningham». Последнюю в конце 1929 года запросили о предельных ценах на партию танков в количестве 50 и более единиц. Компания, опасаясь принимать какое-либо поспешное решение в столь сложном вопросе, обратилась за консультациями в военное министерство.