Всемирная история. Российская империя

Пребывание в Киеве тешило самолюбие князя, но не давало ему гарантированных шансов на продолжение своей «великокняжеской» династии в стольном граде Владимира и Ярослава. Конкуренты выгоняли его в среднем через пару-тройку лет, а за это время он терял свои более надежные владения в регионах. Как тогдашние киевляне переносили эту чехарду, часто сопровождаемую разграблением города, страшно даже представить. В любом случае Киев был безусловной религиозной столицей, священным центром, и оставался таковым до монголов, несмотря на многочисленные попытки создать альтернативные престолы.

Исходя из вышесказанного, нельзя утверждать, что кто-то из последующих князей мог или желал «перенести столицу». «Старейшинство» нельзя перенести на «молодое» место. Наиболее увлеченные своими региональными интересами князья могли просто оставить в Киеве после себя «выжженную землю» (как намек конкурентам не лезть в их дела) и марионетку, представляющую их интересы, но они не могли утвердить «центр государства» в каком-либо ином месте, где могли создать уже свои, новые «столицы». Киевская Русь все более превращалась в конфедерацию разбросанных по огромному пространству волостей с правителями-князьями.

Их эфемерное единство было лишь сомнительной солидарностью чрезмерно разросшейся за 200 лет семьи, ведь князья вели обычную жизнь космополитической аристократии, роднясь и вмешиваясь в дела и конфликты других семей (половцев, поляков, венгров, скандинавов, вплоть до связей с Германией, Австрией и Англией).

Мы знаем из школьных учебников, что упомянутая раздробленность угнетала все прогрессивные умы того времени, и вопрос заключался лишь в том, когда же кто-нибудь «прозреет» и возьмется за восстановление единства. Но этому процессу воспрепятствовали монголы. Потом миссию «собирания русских земель» взяло на себя дотоле никому неведомое Московское княжество. Была Русь Киевская, стала Русь Московская. Но о «липовых» Русях мы уже поминали… Вопрос в следующем: а с чего бы это она должна была непременно стать «единой», если таковой практически никогда не являлась? Для нее естественным состоянием был конгломерат князей, земель и волостей. Тогда надо писать о том, что Московское государство на таком же основании «собирало» и земли распавшейся Золотой Орды, как наследник и борец за единство, – и ведь собрало: «Казань брал, Астрахань брал…» И уделять этому в учебниках следует столько же места, что и «собиранию» Руси, поскольку было собрано существенно больше – хотя бы по территории.

В нашем обыденном понимании «Русь» представляет собой некое единство не только Рюриковичей, но и народа. Мы слышали о «древнерусской народности», которая является «колыбелью трех братских народов – русских, украинцев, белорусов». Но на самом деле очень сложно представить, как население полиэтнической империи, – объединяющей вперемешку племена славян, тюрков, балтов и финно-угров, будучи неграмотным, не говоря на общем языке, имея отдельные племенные, городские (а скорее просто местные, волостные) самосознания, традиции и религиозные представления, ориентируясь на местную власть, а не на какой-то абстрактный и далекий Киев, – могло ощутить свою целостность не на уровне элиты, хоть как-то способной это единство вообще ощутить, а на уровне народа. Как можно стать древнерусской народностью, если живешь так, как твои предки за тысячу лет до тебя, и с опозданием на год-два узнаешь, что в ближайшем городище сменился князь/наместник, который 100 лет назад был варягом или хазаром, а сейчас русин. Разве что раз в год появятся представители власти – зайдут дань собрать – и все…

Что могло породнить балтийско-североморского новгородца с жителем карпатских горных долин? Словене новгородские считаются пришедшими из ареала западных славян, то есть они весьма отдаленные родственники каким-нибудь околокиевским полянам. У них не было, как бы мы сказали сейчас, общего телеканала и любимого всеми сериала. И программы новостей, где бы им рассказывали, «что происходит в столице, а что – в регионах», как великий князь киевский принимал отчет «младших князей» о социально-экономическом развитии разных частей государства и журил их за бездеятельность в деле объединения Руси.

Так что вывод такой: если и была «древнерусская народность», то в нее входили лишь представители княжеской, боярской, дружинной и торговой элиты, а не широкие народные массы. Народ – отдельно, а элита – отдельно.