Всемирная история. Том 24 Итоги второй мировой войны

Углубившийся кризис «верхов» нашел выражение в усилении скрытой борьбы за пост преемника Гитлера на случай его политической или физической смерти. В качестве главных претендентов выступили рейхсмаршал Геринг, глава гестапо и СС Гиммлер, начальник канцелярии нацистской партии Борман и министр вооружений Шпеер.

«МЕМОРАНДУМ РИББЕНТРОПА»

Начавшееся 12 января 1945г. зимнее наступление Советской Армии поставило Германию перед лицом неизбежного военного разгрома. Теперь уже были сочтены не только месяцы, но и недели существования третьего рейха.

В этой обстановке руководящие промышленные круги и верхушка генералитета категорически потребовали от Гитлера как официального главы военно-по-литического руководства рейха незамедлительно вступить в переговоры с западными державами. Их цель — полное прекращение военных действий на Западе, чтобы иметь возможность скорее перебросить высвободившиеся части на Восток и попытаться любой ценой задержать наступление Советской Армии в глубь страны.

Довести ультиматум до сведения Гитлера было поручено доверенным лицам в правительстве — министру военной экономики Шпееру и министру финансов Шверин фон Крозингу, а также представителю генералитета — начальнику генерального штаба сухопутных сил Гудериану.

Ультиматум предъявили Гитлеру сразу же по его приезде в Берлин 16 января 1945 г. На очередном обсуждении военного положения Гудериан заявил Гитлеру, что «с военной точки зрения война проиграна», и потребовал немедленного прекращения боевых операций на Западе и концентрации всех имеющихся сил, включая войска запертой в Курляндии группировки, на Одере.

Вечером того же дня Гитлер получил меморандум Шпеера. Развернув картину крушения военной экономики рейха, Шпеер потребовал всю наличную военную технику и снаряжение передать частям на восточном фронте, при этом особо подчеркнул необходимость усиления находившейся в Силезии группировки генерала Шернера. Он предлагал направить ей дополнительно до 50% январского военного производства промышленности рейха и перебросить туда же всю имевшуюся на Западе авиацию. Несколько дней спустя при личной встрече с Гитлером Шпеер заявил, что следует немедленно приступить к «резкому сокращению численности войск на Западе» и переброске их на Восток.

Следующий шаг сделал министр финансов Шверин фон Крозинг. Через Геббельса он переслал Гитлеру письмо, где не только констатировалось, что «военное положение в настоящее время таково, что о политическом развитии войны едва ли может идти речь», но и конкретно рекомендовались в качестве посредников для установления контактов с западными державами Карл Бургхардт и португальский диктатор Салазар.

«В феврале и марте 1945 года, — пишет в своих воспоминаниях Шпеер, — Гитлер неоднократно давал мне понять, что различными путями уже вступил в контакты с противником (речь идет о западных державах)» .

17 января Гитлер продиктовал Риббентропу основные положения «мирных предложений» Западу. Для окончательной их шлифовки привлекли высших чиновников министерства иностранных дел. Уже 19 января документ, известный под названием «меморандум Риббентропа», был представлен Гитлеру и одобрен им. Этот документ лежал в основе всех «мирных» демаршей гитлеровского правительства в последние месяцы существования. Позднее, 2 мая 1945 г., Риббентроп явился к «наследнику фюрера» адмиралу Деницу и передал ему меморандум как основу для мирных переговоров с западными державами.

В этом меморандуме содержались запугивания Запада «советской угрозой», здесь же говорилось о том, что СССР имеет все необходимое ему сырье, а «прежде неграмотные русские теперь владеют современной техникой». «Ближайшая цель планов мирового господства московского империализма — полное завоевание Европы».

Если Англия немедленно не вступит в «арранже-мент» с Германией, указывалось в документе, то после военного крушения последней в Центральной и Восточной Европе под руководством Советского Союза возникнет «300-миллионный блок силы», а в Западной Европе развернется «подрывная деятельность, чтобы расчистить дорогу дальнейшему наступлению Советской Армии». А вскоре бы наступила очередь и самой Англии, поскольку «все европейское побережье Атлантики попало бы в руки русских». Более того. В момент крушения Германии рухнуло бы и британское господство на Ближнем Востоке, и тем самым снабжение Запада «нефтью из этого района зависело бы от милости русских».

Единственным противовесом «советской угрозе», говорилось в меморандуме, «может быть только Германия, а поскольку положение вещей таково, что национальные силы в стране представляют национал-социалисты, таким противовесом может быть только национал-социалистская Германия. Национал-социа-лизм является единственным фактором, который может помешать дальнейшему продвижению коммунизма и большевизма на Запад... Думать, что немецкий народ пойдет за коалиционным правительством буржуазных партий, — это утопия». Одновременно делалась ссылка на пример сотрудничества Англии с фашистской Италией в межвоенные годы.